«Хочет пустить пыль в глаза, – думала Астра. – Мол, я – крутой и могу позволить себе что угодно! Вот везу личного врача крутым самолетом прямо к пациентке. Да еще прихватил забавную тетку с фингалом! Для чего? Да так… Для забавы! А самое главное – она такая неудачница, что даже на свидание не может нормально сходить. Вот и пожалел бабу, взял подышать свежим воздухом! А еще у нее прикольный рог на лбу!»
Астра думала, что и выглядеть Пламен будет соответствующе. В белом костюме, в шляпе, при золотых часах… Такой вальяжный, громко разговаривающий, чтобы привлекать к себе внимание, и при этом внимательно следящий, какое такое впечатление он производит на окружающих его людей.
Но вместо этого Астра увидела симпатичного и очень скромно одетого мужчину в обычной серой футболке и темно-серых хлопковых штанах. На ногах у него были кожаные сандалии. Никакого пафоса, никаких жестов… только обаятельная улыбка, и все. Астра даже смутилась от того, что так плохо думала о новом знакомом.
А вот рядом с Пламеном стояло «нечто», при ближайшем рассмотрении оказавшееся Геннадием Львовичем. Оделся он весьма странно как для своего почтенного возраста, так и для места, куда они летели, – в короткие ярко-красные шорты и майку-алкоголичку, непрезентабельно открывающую худые старческие плечи, заросшие седым пухом, и впалую волосатую грудь. К тому же на майке профессора красовался какой-то наиглупейший рисунок. На ногах у старика были матерчатые пестрые кеды с толстой ярко-зеленой подошвой и желтыми шнурками. За плечами висел рюкзак, тоже веселенькой расцветки. В общем, выглядел Геннадий Львович как городской сумасшедший.
Он очень оживленно говорил о чем-то с Пламеном и отчаянно жестикулировал. Пламен выглядел несколько растерянным и, когда к ним присоединилась Астра, явно вздохнул с облегчением.
– Вот и ты! Наконец-то! Можно идти на регистрацию! Прекрасно выглядишь, Астра!
– Спасибо. Но ты мне явно льстишь! Мне бы сейчас пройти паспортный контроль… Боюсь, не узнают меня по фотографии с моим фингалом-то, – ответила Астра.
– А я очень боюсь летать самолетами, – заявил Геннадий Львович.
– Многие люди испытывают дискомфорт в самолетах, ничего страшного. Мы выпьем коньяк или виски с содовой, и станет значительно легче, – пообещал ему Пламен.
– Выпить-то я могу, но страх от этого не уйдет! Это я уж знаю, – весело хохотнул профессор.
– Вы оделись так, словно собрались на бразильский пляж! – не смогла не отметить Астра.
– Да! Я по-летнему и налегке! – снова засмеялся Геннадий Львович, и Астра поняла, что это у него нервное.
И действительно, в самолете старик раскрылся во всей своей красе. Уже при выруливании на взлетную полосу он устроил форменную истерику и попытался вскочить с места, но был удержан Пламеном.
– Тихо-тихо! Вы куда это собрались?
– Мне плохо! Мне не по себе! Я не хочу никуда лететь! Выпустите меня! Не смейте меня держать!
– Геннадий Львович, успокойтесь! Поздно уже! Мы взлетаем! Все будет хорошо!
На шум и возню пришла стюардесса.
– Что у вас здесь происходит? Немедленно прекратите!
– Вот человеку плохо, – пожаловалась Астра, которая выставила свои острые коленки вперед, чтобы не дать Геннадию Львовичу выскочить в проход. Истерика старика до того заняла все ее мысли, что она просто забыла, что и сама боится летать.
– Послушайте, вы должны успокоиться, – спокойно начала стюардесса, но Геннадий Львович никого не хотел слушать.
– Выпустите меня! – кричал он. – Я имею право!
– Вы должны успокоиться! – повторила стюардесса. – Самолет не может остановиться.
Старик просто метался в своем кресле:
– Нет! Нет! Мы разобьемся! Помогите! Самолет разобьется!
Пламен резко встряхнул профессора за плечи и нагнул его голову к коленям.
– Дышите! Глубже дышите! Прекратить панику! Слушать только меня! Девушка, идите на свое место! – обратился он к стюардессе. – Я все возьму под свой контроль. Все будет хорошо, – твердо повторил он.
И она поверила ему и, еле держась на ногах, так как самолет развил бешеную скорость, пошла к своему месту.
Пламен и в самом деле взял ситуацию под свой контроль. Он пообещал вырубить Геннадия Львовича, если тот не успокоится. Грубо? Да… Зато подействовало. Старик, испугавшись рукоприкладства, тут же затих. Пламен влил в него приличную дозу коньяка, и Геннадий Львович немного успокоился.
– Вы уж меня извините, друзья! – начал он оправдываться. – Я не знаю, что на меня нашло, просто обуял дикий страх.
– Предупреждать надо, что вы так боитесь летать, – с укоризной заметила Астра, – всех людей перепугали.