– У тебя какая-то пагубная страсть к цирковым, – отметила Георгина. – Словно у нас в роду были артисты шапито. Хотя кто знает, кто у нас был в роду… Родители толком с нами и не пообщались, ничему не научили, ничего не рассказали…
– В твоих устах это звучит так, словно и ума мне не дали, – усмехнулась Астра.
– Ум, конечно, у тебя есть, даже с избытком, а вот жизненного опыта и общения с мужчинами – ноль!
– Не сумела найти достойного? А ты?
– И я не смогла… Но теперь уже поздно об этом говорить…
– Как это – поздно?! Издеваешься? Ты старше всего на пять лет.
– Пять лет в нашем случае – пропасть, а главное – здоровье. У меня его нет, а жена-инвалид никому не нужна. Гортензия очень своеобразная.
Ты была наша надежда… Ты должна была выйти замуж и стать счастливой.
– Не говори глупостей! Я не собиралась и не собираюсь стать счастливой за всех вас. Вы каждая заслуживаете своего счастья, и оно у вас будет.
– Но наследника подарила ты нам, и ты, Астра, наш ангел-хранитель, – сказала ей Георгина. – Наш бедный мальчик…
– Почему бедный? – уточнила Астра.
– Так ему потом троих старых теток на себе тащить… Нам больше некому и помочь будет.
– Костя справится, – улыбнулась Астра, гордясь сыном.
А со своим любовником Игорем Катрухой она познакомилась в цирке, когда приходила по какой-то просьбе бывшего мужа к нему на работу. Игорь работал фокусником, был молод, ему исполнилось всего тридцать два, и проявил большую инициативу в ухаживаниях за Астрой.
Выглядела она моложе своих сорока, была высокой, стройной блондинкой с большими, светлыми глазами и неулыбчивым лицом. Но Игорь разглядел в этих глазах тоску по мужчине… Встречались они с переменным успехом года два. Ни о каком замужестве и речи не шло. Когда об этом стало известно Владимиру, он же первый все высказал бывшей жене:
– Ты с ума сошла? С кем ты связалась?
– Я с ума сошла, когда связалась с тобой, – совершенно безапелляционно ответила она. – Секс – это прекрасно! Я только сейчас начинаю в этом понимать толк…
– Ты стерва! Я этого не знал! – поджал губы Вова.
– Жизнь внесла свои коррективы, извини. Ты что хочешь?
– Ничего…
– Вова! Не томи!
– Я знаю, что со мной ты уже не будешь никогда! Но я, можешь верить мне или нет… но я по-своему переживаю за тебя.
– «По-своему» – это ты хорошо сказал.
– Не иронизируй… Игорь – бабник! Он сделает тебе больно! – выдал Владимир.
Астра похлопала длинными ресницами.
– Вот ведь удивил! Беспокоится обо мне! Просто прикол! Будет мне больно… Брось! Когда тебя это волновало? Да и, если честно, не беспокойся, больно не будет… Это ведь по серьезной любви больно…
– Так ты не любишь его?! – вдруг обрадовался Владимир.
– Я никого не люблю! Но с Игорем я встречалась, встречаюсь и буду встречаться, и никто и ничто этого не изменит. Достаточно того, что я свою молодость грохнула неизвестно на кого, – четко произнесла Астра, и Владимир был вынужден согласиться.
Он, в принципе, не препятствовал их встречам, да и не смог бы это сделать. Понятно, что большой симпатии Владимир к Игорю не испытывал, в цирке они здоровались, но не более того.
А вот Георгине связь сестры с этим фокусником совсем не нравилась. Астра не понимала почему.
– Потому что ты всю жизнь свою разложила по полочкам и не даешь в ней ничего нарушить. Ты туда включила даже секс! Он будет у меня в среду в первой половине дня и в субботу вечером. Как у вас это происходит? Готова поспорить, что вокруг вас никогда не бывает разбросанной одежды.
– В смысле? – не поняла Астра. – При чем тут одежда?
– Она символизирует страсть, любовь, чувства. А у вас, наверное, все сложено аккуратной стопкой на стульчике, и раз-два! В кровать! Это как будто ты раздеваешься в бассейне или спортивном клубе и идешь заниматься спортом, в твоем случае – сексом Астра нервно повела плечом.
– В тебе явно умер хороший психолог. Только к чему все это? Секс – это прекрасно. Да и о каких чувствах идет речь? Это в моем-то возрасте? От чувств одни неприятности, да и не приходят они по взмаху волшебной палочки, – ответила Астра.
Но этот разговор почему-то произвел на нее впечатление. И она решила поискать вокруг себя такого мужчину, с которым можно было бы испытать то эмоциональное безумство, о котором говорила старшая сестра.