Вскочила в лифт в последнюю секунду. И натолкнулась на тяжелые взгляды четырех мужчин в чёрных искристых костюмах, как у того случайного прохожего, с которым столкнулась на улице. Даже ткань не могла скрыть мощь мышц на тренированных телах. Пространство, далеко не маленького лифта, с присутствием этих суровых мужчин как-то сразу уменьшилось и давило на психику. Они ехали молча, глядя перед собой. Такие похожие друг на друга и ростом — под метр девяносто, и иссиня-черным цветом волос короткого ежика, и карими, — до черноты — глазами с колючим немигающим взглядом. Узкие, плотно сжатые губы и полное отсутствие мимических морщинок возле глаз и уголков губ, которые появляются, когда человек улыбается, свидетельствовали о том, что они вовсе не обладали веселым нравом. Словно единоутробные братья. Четыре молодца, одинаковых с лица.
Лифт доставил меня на мой этаж. Уже выйдя, оглянулась и увидела, что один из них нажимает последнюю кнопку лифта. Значит, едут к «богам», ну, то есть к самому высокому начальству, не доступному простым смертным труженикам среднего звена.
Ой, ну и пусть, нам и здесь хорошо. Лучше быть подальше от начальства, поближе к земле, а то падать больно с высоты. Знаем таких. Коллега Верочка ещё недавно царственно восседала на Олимпе, пока её не перевели к нам в отдел секретарем моего начальника Сергея Геннадиевича. «В ссылку», — как прокомментировал он. А на её место взошла новая звезда. Злые языки по углам шептались, что в опалу она попала из-за того, что стала рассчитывать не только на работу, но и на самого «главнюка», выдвигая ему какие-то особые условия. И вроде бы даже были случайные свидетели этой неприглядной сцены, кто-то из кадровиков. Они и информировали широкую общественность, строго следящую за моральным обликом своего руководства и приближенных к нему особ.
Я всё это выслушала во время очередного обеда в общей столовой, где собирались не только поесть, но и посплетничать наши всё знающие сотрудницы. На этот счет у меня было своё мнение. Зачем делать скоропалительные выводы? Да мало ли, вдруг там и правда пролетела искра. Служебные романы никто не отменял. Какие бы строгие правила на сей счет не писались, в конечном итоге мы — живые люди, а не бездушные машины. Любовь может возникнуть там, где совсем не ожидаешь. Даже если у неё с директором и были отношения, они — взрослые люди. Лишь бы это никак не влияло на качество работы. Моё мнение о Вере сложилось, как об ответственной и профессиональной особе. Я с ней быстро сработалась, и она выдавала результат, который меня полностью удовлетворял. В ней не было ничего звездного, как нашептывали злые языки, только педантичное следование правилам корпорации. А это многих раздражало. Зато объединяло нас.
Войдя в холл, я уже приготовилась поздороваться с Верочкой, но за стойкой ресепшена оказалась совершенно другая девушка.
— О, Мила, ты на подмене? Снова перекрасилась? — узнала в девушке коллегу. Только цвет волос нашей экспрессивной Милы, от природы очень творческой натуры, обычно менялся раз в неделю и никогда не был однотонный. Как утверждала сама Мила, цвет волос отражает её внутреннее состояние и настроение. Сейчас он был обычного шоколадного цвета. Какому настроению он соответствует?
Мила удивленно посмотрела на меня и ответила:
— Карина Евгеньевна, я уже полгода здесь работаю. И это мой естественный цвет волос, я не крашусь с шестнадцати лет.
Удивилась её ответу и до конца не понимая, уточнила:
— А Вера где? — задала вопрос, с удивлением рассматривая её волосы, отливающие здоровым блеском, чего раньше было не заметно из-за пёстрости окраски.
— Какая Вера? У нас нет Веры, — две тонкие бровки удивленно приподнялись.
— Ну, как же, Вера Стрельникова, которая у генерального секретарем работала, — я даже растерялась, видя её испуганно недоуменное выражение лица после моих слов, и замолчала, боясь усугубить ситуацию.
— Карина Евгеньевна, ну вы совсем заработались! — она снисходительно мне улыбнулась. — Вера Аркадьевна уже три месяца как вышла замуж за Вадима Александровича. Они уже и в свадебное путешествие слетали на Алидарию.
«Ого! Слухи-то оправдались. Вадим Александрович и есть то самое высокое начальство. Служебный роман.»
— Алидарию? — ухватилась за новое для меня слово.
Мила, возбужденно сверкая глазами, продолжила делиться со мной информацией.