Утром мне в помощь дали опера, чтобы я не блуждал по городу, не терял время, и мы с ним сразу же отправились к матери Данияра Н. Жила она недалеко от города, в совхозе, работала учительницей в местной школе. Жила в небольшом домике при садовом участке и огороде. Моим известие о сыне она неподдельно расстроилась, он у нее был один и, конечно, она его ждала со службы. И я подумал, что вся дальнейшая ее жизнь неразрывно связана с сыном, и когда-то в будущем она мечтала стать бабушкой и нянчить внуков.
С его мамой мы посидели, поговорили и договорились, что, если он появится, то никуда она его прятать не будет, а сообщит о нем мне. Также она рассказала, что в городе проживает ее родной брат, бывший военный, который был Данияру вместо отца и очень за него переживает. Сказала, что пошла сообщить ему, и он скоро приедет. Я дождался дядю. Чувствовалась в нем военная выправка, собранность и переживание этого человека. «Сбегать со службы он не будет, не так я его воспитывал, тут что-то другое, а если будут какие-либо известия, мы вам сообщим». Так же и я пообещал сообщить любую новость, если будет с места службы Данияра.
На следующее утро я так же навестил маму Данияра, посидел у нее, она меня угостила чаем с фруктами, новостей ни с каких сторон не было. По приезде в город я решил прогуляться, посмотреть все, что увижу, услышу и попробую. Когда я внимательно посмотрел вдаль города, то увидел, что город находится в котловине, а по краям белоснежные сверкающие вершины гор. Это так необычно и восторженно. Зашел, посидел в кафе, попробовал национальные блюда и бешбармак. Остренько и вкусно. Тут же в кафе зашла девушка в национальной богатой одежде. Ну, если сказать красавица, то ничего не сказать. До чего же хороша, что и глаз не отвести. Ну, как говорится: сначала самолеты, а девушки потом. Вот и я осматриваю город, пошел к так называемому «Арбату» возле Университета. Наверное, Арбат есть не только в нашей столице, молодые люди — самые модные хотят иметь пешеходные места в любом городе. Ну, хочется им иметь свой Арбат, так пусть имеют. Большинство студенческой молодежи в общении друг с другом проводят здесь время на десятках скамеек и у фонтанов, обсуждая и городские новости, и новости страны, и всего человечества. Иду дальше, везде торгуют фруктами. Мучает жажда или голод, скушал спелую сладкую грушу или небольшой арбузик — и ты уже в порядке. Вот вижу — стройка, строится дом, но смотрю — вышки по периметру, солдаты с оружием на них. Значит, заключенные строят и в центре города тоже. Сел на скамеечку поблизости, жарко, отдыхаю. Смотрю: охрана двух девушек выпроваживает с территории, ну, прям как у нас, ведь зона-то мужская. Каждый зарабатывает как может.
Вот так изо дня в день я посещал маму, а когда и дядю Данияра, остальное время расходовал, как хотел, но об этом история умалчивает. В общем, развлекался, где только не был, но не забывал ни на минуту, зачем я здесь, и вел себя везде аккуратно. Вот так и пролетело десять суток, пока мне не сообщили свои, что Данияр нашелся и мне надлежит вылетать домой.
Тепло попрощавшись с родственниками Данияра и еще кое с кем (на тот момент я был холостяком), вылетаю домой со множеством впечатлений. По при бытии узнаю подробно, что Данияр спутался с местными ребятами и несколько дней гулял с ними в коллективном саду рядом с зоной. А потом струхнул, испугался ответственности и несколько дней боялся показаться. Но никуда не денешься — и сам пришел. «Повинную голову меч не рубит» — так говорят в народе. Тут же прилетел его дядя и везде за племянника, после разговора с ним, вступался и божился, что даже мелкого нарушения дисциплины Данияр не допустит.
Командование смилостивилось и строго не наказало нарушителя, но молодому человеку это будет хорошим уроком на всю оставшуюся жизнь. А я до сих пор вспоминаю о той командировке как одном из лучших и интересных моих воспоминаний.
Пацаны
Случилось как-то мне с женой поздним осенним вечером возвращаться от родственников через железнодорожный вокзал домой. Стоял ноябрь, темнело рано. Первые заморозки уже прошли, снег уже не таял, а лежал окончательно, но сильных морозов еще не было. Я любил заходить на вокзале в этот небольшой, стоячий, на несколько столиков павильончик, где готовили острое блюдо: мясо с соусом и луком. Вот и сейчас мы идем по перрону и заходим в эту «чайную». Знакомый продавец за прилавком и кучка рослых подростков в уголке — что-то обсуждают: то ли хотят покушать, то ли зашли погреться.
Стояли лихие девяностые, таких бесхозных ребят можно было встретить повсюду Зимой, ночью, в наш подъезд наведывалась одна такая группа малолетних ребятишек погреться. Я часто их слышал, когда просыпался ночью. Они сидели на ступеньках и как стайка воробушков чирикали о своих горестях, неудачливых родителях, вспоминали о прожитых, у кого они были, счастливых временах. И, конечно, много фантазировали в душе о вкусной пище и чистой мягкой постели — ведь все это у ребенка должно быть с рождения. Особенно таким малькам не хватала родительской заботы, родительской ласки и любви. У мальчишки должен быть отец, который его научит по-мужски относиться к женщине, к другу, научит разбираться в жизни, правильно себя вести, где уступить, а где дать сдачу А так пацаны предоставлен сами себе: хорохорятся, геройствуют друг перед другом, бывает, и криминалом. Ведь, по сути, они никому не нужны, а кушать хочется, а взять-то негде, вот и выходит — куда податься такому несмышленому мальчугану Вот и образовались на улицах стихийные группы малолеток, которым по ходу жизненной необходимости приходилось и приворовывать и даже грабить своих сверстников и т. п.