Вокзал по площади огромный, и пока его обойдешь и просмотришь пассажиров и прилегающую территорию, потребуется не один час. Двоих своих помощников — Николая Федину и Володю Талапова — я направил по маршруту обхода, а сам решил постепенно осмотреть все. Народу не скажешь, что мало, но и не полный вокзал пассажиров, а так —средне: Приезжие спешат быстрее в город, домой, а отъезжающие — скорее устроиться на ночлег в вагон. В общем, скопиться толпе этот круговорот не дает, да и дело к вечеру, то есть люди не задерживаются торопятся, пока городской транспорт действует, и никто никак не желает в вокзале остаться на ночь. В очередной раз позвонив в «контору» и доложив, что у меня все в порядке, я получил важную и срочную ориентировку на особо опасного бежавшего преступника.
Колония находилась не в таких столь отдаленных местах, как пишут в книгах, а всего лишь в ста километрах отсюда, куда ходят и поезда, и электрички. Следовательно, бежавший опасный преступник может появиться здесь буквально через два часа, а пока все это передавалось и устанавливалось, времени осталось даже меньше. Я ориентировал своих и попросил усилить внимание при обходе. Бежавшему двадцать семь лет, под сто восемьдесят ростом волосы темные. Без особых примет. По характеру дерзок. Одет легко, не по сезону: легкая светлая ветровка, джинсовые брюки и черные кроссовки. Направляется на юг, то есть будет стараться сесть на поезда южного направления. Все эти поезда я взял на учет и все кассы, где продают билеты на поезда дальнего следования, стал контролировать поочередно. И вот в очередной раз, просмотрев пассажиров в верхних кассах, я спустился в зал на первый этаж и сразу же заметил его. Встал в очередь и стал наблюдать за ним. Он и одет не по погоде и ходит — нервничает — от кассы к кассе, что-то спрашивает, снова подходит. Видно, что у него что-то не получалось, а быть на виду (хотя в зале было несколько десятков человек) он не хотел. В руках у него был полиэтиленовый пакет, который он налегке перекладывал из руки в руку. Заметно было, что он нервничает.
Сам я несколько заволновался, терять его из вида нельзя, не проверив даже документов. И внешность бывает обманчива, и бывают в жизни совпадения. Но не тороплюсь, мой подопечный может вспылить, и тогда с ним будет посложнее. Хотелось бы без «боя» и по моему сценарию, но и времени на раздумье у меня нет. Нет пока и помощи. Себя я не считал слабаком, служа на пограничном корабле, любил и гирькой побаловаться, и с турником был на «ты». Решать нужно быстро, иначе уйдет, и ищи потом ветра в поле. Подхожу к нему, на лице спокойствие: «Здравствуйте! Сотрудник уголовного розыска! Прошу предъявить документы!» Вижу, он не ожидал, растерялся и начал мямлить что-то о недалеко живущей родне и о том, что паспорта у него с собой нет. И он не собирался их даже и брать, так как зачем они ему, ведь мы все нормальные люди, да и билеты на поезда продавались просто так.
Но я ему объяснил, зачем документы на вокзале, и попросил пройти со мной до выяснения его личности в дежурку ЛОВД. «После моей проверки, если все нормально, поедете дальше», — пообещал я ему. Вижу, что он пока владеет собой, старается унять нервы, пытается понять, как себя вести со мной, и отгоняет мысль, что «влип». Я ему в этом помогаю вежливым обращением, и мы выходим с вокзала в темный переулок в направлении дежурки.
До дежурки идти метров двести, но по темным закоулкам, и тут мне повезло. Свернув за угол, мы столкнулись с дежурным милицейским уазиком. Знакомый водитель, который кого-то ждал. Я поравнялся с машиной и попросил: «Игорек, следуй наравне с нами, как бы сопровождая, у меня опасный задержанный». Вот эти двести метров он мне и помог сопроводить подозреваемого. Только придя в дежурку, я осмотрел его подробно, попросил выложить вещи из пакета, что он и сделал. Пачки дешевых сигарет и пачка чая, разная мелочь, недоеденная булочка говорят о том, что в дороге это все пригодится. Но разве так мы готовимся, выезжая куда-то из дома. Я его проверял, кто он и что он, и в итоге выложил ему, кто он на самом деле, что он задержан и дальше не поедет. Да, это был тот, по ориентировке — особо опасный. И вот тут его сорвало: он понял, что наступил конец его свободе и все рухнуло. Наручников на нем пока не было и, находясь в углу дежурки, он стал выражаться, кричать и прыгать, угрожая всем от бессильной злобы, стал похож на дикого зверя, загнанного в клетку, обещая всех порвать и загрызть. На выходе дежурки собрались дежурившие в в ночь сотрудники ППС и наблюдали за ним, молча переглядываясь.