— Я готов...
Улицей Красных конников в городе назвали совершенно новую улицу, которая пока едва угадывалась, была вся изрыта какими-то траншеями и ямами, тут и там лежали кучки гравия, засохшего бетона, куски ржавой арматуры и другого хлама.
— По генеральному плану пробили ее, — разъяснил Мирзоев, указывая Нарзиеву дорогу к нужному дому, — так что нам придется попетлять.
— Лишь бы добраться, — сказал Нарзиев, сморщившись уже в который раз, когда машина днищем кузова прогремела по камням.
Проехали улицу до конца, но нужного номера не оказалось. Начали стучаться в калитки коттеджей, которых тут было много, спрашивать, где живет учитель Удоев. Наконец нашли. Их встретила молодая женщина, полная, с ребенком на руках.
— Он живет здесь, — сказала она и Анвар уловил в ее глазах не столько удивление от того, что явилась милиция, а страх, затаившийся глубоко. «Черт возьми, — подумал он, — может, она сама в чем замешана».
— Мы из милиции, — сказал Мирзоев.
— Вижу, — ответила она, — входите.
Они прошли к дому. Возле него стояла чарпая, на ней за дастарханом[6] сидел мальчишка лет семи. Он с любопытством посмотрел на гостей и продолжил обед.
— Садитесь, — предложила она и, посадив малыша рядом с братом, стала прибираться на чарпае, — сейчас заварю чай.
— Вы не беспокойтесь, сестренка, — сказал Анвар, — мы, собственно, ненадолго. Садитесь, пожалуйста. Если можно, принесите нам фотографию мужа.
Она вынесла портрет в латунной рамке. Хамзаев глянул на него — это был он, убитый. Но он не выдал своего волнения, только кивнул Мирзоеву.
— Расскажите о своем муже, э... — попросил капитан.
— Меня зовут Шаходат, ака, — сказала она.
— Шаходатхон, — добавил он.
— Мурод-ака, — начала она, — работает учителем в колхозе «Искра». Он там с самого начала, как закончил институт, так и работает. Преподает математику. На мне женился тоже тогда же, сразу после учебы. Вот и все.
— Он и сейчас там работает? — спросил капитан.
— Каникулы, — ответила она.
— Понятно.
— А родственников у него много? — спросил Анвар.
— Две сестры и отец. Сестры давно замужем, живут рядом с нами, в собственных домах.
— Судя по вашему дому, — сказал Анвар, — муж у вас хозяйственный человек, заботливый.
— Был таким, пока не купил эту проклятую машину!
— Кстати, как он ее купил? — спросил Нарзиев.
— Как все. Родственники помогли деньгами. Машину купил и вообще стал пропадать из дома. То этой сестре нужно куда съездить, то отца в город свозить в мечеть, то друг какой ввалится в полночь со срочной просьбой, словом, папу мы своего редко видим.
— Скажите, а в последний раз когда он уехал? — спросил Анвар.
— Позавчера, девятого июля.
— В какое время, хотя бы примерно?
— В четыре часа дня, ака.
— А где он был до этого времени?
— Спал вот тут, на чарпае. Накануне ездил с друзьями на той[7], вернулся под утро, пьяным, как коснулся головой подушки, так и заснул.
— А уехал трезвым?
— Как стеклышко. Он вообще-то мало пил, только по праздникам, да на тоях где. Правда, в последнее время и просто так выпивал.
— А когда он обычно возвращался?
— По-разному. Бывает, уедет, и нет три-четыре дня. Где был, что делал, не говорит. Да вот и сейчас... уже третий день его нет, и только аллах ведет — где!
— Уезжая позавчера, он не сказал вам, когда вернется и куда едет?
— Нет. А что случилось, ака? Наш папа накуролесил, да?
— Он убит, — тихо ответил Анвар. — Вам надо сейчас собрать родственников и поехать с нами.
— Убит?
— Да.
Лицо Шаходат стало суровым.
— Я так и знала! Знала, что это добром не кончится! Ну, и пусть, проживем как-нибудь.
— Что вы знали, Шаходат? — спросил капитан.
— Деньги, будь они прокляты! Их у него в последнее время было немало, во всех карманах, правда, не крупные, но деньги!
— И вы...
— Нетрудно догадаться, ака. Машина, поездки по несколько дней. Значит, человек втянулся в какое-то темное дело, а это до хорошего не доводит, мало ли таких случаев?!
— Да, ну, вы сейчас предупредите родственников и, — капитан глянул на часы, — через час мы ждем всех возле раймилиции. Пусть они найдут машину.
— Хоп...
— Не упала в обморок, не заревела, как прирезанная, — сказал капитан, когда ехали обратно.
6
Дастархан — в Средней Азии скатерть, используемая во время трапезы; сервированный стол. —