-Ты хочешь встретиться с Эдарро? – я полагала, что после всего пережитого пара-тройка вопросов не ухудшат мое положение. – Рассказать ему о том, кто ты?
-Для начала. Еще вчера я бы сказал, что этого мне хватит с лихвой, - Хорвек улыбался, я была уверена в этом, хоть смутно различала впереди разве что его спину. – Но теперь оказалось, что Эдарро тоже может поведать нам немало интересного.
-О Лодо?
-Его высочество Лодо оказался едва ли не более скучным созданием, чем его светлость Огасто, - презрительно отмахнулся Хорвек. – Что о нем можно рассказать, кроме того, что принц был глуп, слаб и не видел дальше собственного носа? Я не потратил бы на разговор о нем и минуты.
-Однако на речь о нем ты не поскупился, - не удержалась я от шпильки, почуяв что насмехаются сейчас не столько над принцем, сколько над моим неразборчивым сердцем. – О ком же тогда ты будешь спрашивать?
-О том, кого боялась таинственная невеста Лодо. И куда подевалась так внезапно, - ответил Хорвек. Я почувствовала, как сердце мое царапнул невидимый острый коготок. Мы шли на встречу с тем, кто погубил красавицу с портрета – отчего-то я сразу поняла, что Хорвек решил задать королевскому племяннику самые верные вопросы - и самые опасные.
Улицы города были пустынными и тихими в ту ночь, хотя ее нельзя было назвать ненастной: луна исправно светила с небес, лишь изредка скрываясь за дымчатыми облаками, а ветер нес с моря теплую влажность, пахнущую солью и водорослями. Возможно, так совпало случайно, что праздные гуляки, пьяницы, нищие, и несчастные влюбленные дружно решили этой ночью, будто лунный свет неприятно ярок, а шум ветра в ветвях деревьев навевает слишком недобрые мысли, но я была уверена, что любой в Астолано чуял злое волшебство, расползающееся по городу, как гниль - оттого и не казал носа.
Я ничуть не удивилась, когда Хорвек, дойдя до уже знакомых мне развалин, направился к камню, около которого мы недавно вели беседу с мастером Глаасом. Ночные птицы, ничуть не испугавшись нашего вторжения, кричали на все лады, наблюдая за тем, как мы собираем хворост для костра. Ветки все еще были сырыми после недавних затяжных дождей, и будь мы обычными бродягами – огонь не разгорелся бы и до утра. Но Хорвек, не таясь, взмахнул рукой – и пламя тут же взметнулось едва ли не на высоту человеческого роста. Камень в его свете стал красноватым, словно его облили свежей кровью.
-Присаживайся, - он указал мне место напротив себя, и я покорно выполнила его просьбу-приказ, поняв, что сегодня нас должен разделять огонь.
-Мы будем ждать Эдарро? – только и спросила я. Ответь он, что сегодня мы увидим призрак Белой Ведьмы или же услышим стук старых костей короля Виллейма, решившего покинуть королевскую усыпальницу – я бы не удивилась. Но Хорвек кивнул, показывая, что я все поняла верно.
Огонь, пылавший так, словно угли со всех сторон раздували невидимые бесы, обжигал, но не мог меня согреть. Я все думала о Харле, которого не повидала напоследок. Жив ли он был, когда господин Антормо вошел в спальню? Решился ли художник взять за руку мальчишку? Хватило ли колдовской силы в костях, которым полагалось лежать у этого самого камня?..
От Харля мои мысли сами по себе перешли к Мике, оставшемуся совершенно одиноким этой ночью среди снегов ведьминской души. Не вышло ли так, что я, пытаясь спасти одного, забыла на время о другом и, тем самым, погубила его?.. Пламя начало слепить меня, и я, щурясь, видела лишь пронзительный свет, который постепенно становился все ярче, все белее… Искрящаяся белизна, обжигающая не жаром, но холодом…
-Проснись, Йель! – окликнул меня Хорвек, не поднимаясь с места. – Сегодня ему придется обойтись без твоей помощи.
Я поняла, что задремала, и начала безжалостно щипать свои озябшие руки, чтобы более такого не случилось. Но сон брал свое – я то и дело ловила себя на том, что голова клонится то вбок, то вперед, словно у тряпичной куклы.
Далеко заполночь господин Эдарро прибыл к дому Белой Ведьмы, приняв приглашение демона – разумеется, он не мог поступить иначе.
Я не слышала его шагов. Может, королевский племянник обучился кошачьему ходу, когда возглавил тайную службу, а может всем магам – даже тем, которые не признавали свою чародейскую сущность! – полагалось бесшумно возникать из тьмы. Ни одна веточка не хрустнула под его ногами, и я едва удержалась, чтоб не вскрикнуть, когда за моей спиной раздался его голос:
-Как ты посмел приказывать мне? Как ты посмел звать меня сюда, в это проклятое место?!
Я повернулась, подавив желание вскочить на ноги и спрятаться за спиной Хорвека. Господин Эдарро стоял на границе света и тьмы, дыша хрипло и тяжело. Я могла бы принять эти звуки за голос еще одной ночной птицы - из тех, что предвещают своим глухим уханьем горе и смерть. Вначале мне показалось, что лицо королевского племянника испачкано брызгами грязи, но тут же поняла, что это кровь. Судьба посланника, передавшего Эдарро приглашение Хорвека, оказалась именно такой, как и предполагал демон.
-А разве не этого ты всегда хотел? – ответил вопросом на вопрос Хорвек.
-16.1-
-Я хотел увидеть волшебство! – выкрикнул Эдарро с ненавистью. – А пока что я вижу всего лишь болтливого бродягу. Или ты думал, я никогда не видел костра? Удивлюсь крови и смерти? Да я повидал их больше, чем кто-либо в этом городе. Не знаю, как ты разделался с моими людьми, как запугал их, но я не настолько глуп, чтобы вот так запросто поверить, будто в той резне и в том страхе было что-то сверхъестественное.
-Понимаю, - качнул головой Хорвек. – Иногда тяжело поверить в то, чего так долго ждал. Вам хочется увидеть нечто неоспоримо чудесное, пощупать, хочется попробовать на зуб, чтобы убедиться в его истинности – но магия, господин королевский племянник, не похожа на золотую монету, да и с ярмарочными фокусами имеет мало общего…
-Пощупать? – Эдарро шагнул вперед, к огню, и очутился совсем рядом со мной. – А ведь и правда. Если ты колдун, - тут он деланно расхохотался, показывая, что не верит в свои же слова, - то твоя девица и вправду создана при помощи магии, как и болтали. Я обещал к ней присмотреться. Что ж, узнаем, как устроено это чудо чудес…
С этими словами он схватил меня за волосы и рывком поднял, притягивая к себе. Отчего-то я ждала, будто Хорвек, пока он жив, не позволит королевскому племяннику навредить мне, и от неожиданной резкой боли заверещала, как испуганный щенок.
Демон же продолжал сидеть на прежнем месте, как ни в чем не бывало.
-Пожалуй, в Йель вы не найдете того, в чем нуждаетесь, господин Эдарро, - только и сказал он, наблюдая, как я дергаюсь и притоптываю ногами на месте. – Она – самый обычный человек, и, пожалуй, во всем Астолано сложно найти более непримечательную в магическом отношении личность. Даже госпожа Аркюло – и та могла бы сотворить пару-тройку заклятий, в отличии от Йель, но ее нынче интересует только спасение своей грешной души. Лучше бы вам отпустить девочку. У меня и без того есть повод лишить вас жизни.
-Лишить меня жизни? – переспросил Эдарро и вновь принялся хохотать, теперь уж куда более искренне. – Меня? Потомка короля Виллейма? Разве я не говорил тебе, что королевский род находится под защитой богов с тех пор, как мой предок уничтожил ведьму? Какое бы зло ты не измыслил против меня – оно падет на твою же голову, будь ты колдун или простой изменник. Такова воля небес, глупец!
Я почувствовала, как боль утихла – Эдарро на время позабыл обо мне и ослабил хватку, но высвободиться, пожалуй, у меня не получилось бы: во второй его руке, пока еще опущенной, поблескивал кинжал.
-Я не стал бы полагаться на столь ненадежное явление, как милость богов, когда речь идет о спорах вроде нашего, - Хорвек наконец-то решил подняться на ноги. Движения его были странно неторопливы, и мне показалось, будто он сам не знал, достанет ли ему сил сделать еще пару шагов.
-Ты угрожаешь мне? – насмешливо, с некоторым восторгом спросил Эдарро и прижал меня к себе теснее. – Думаешь, что сможешь ко мне прикоснуться? О, помнится, в детстве меня немало занимала эта история с благословением богов. Я никак не мог в нее поверить по-настоящему. Право слово, разве является серьезным доказательством чуда крепкое здоровье? В самом моем характере заложена потребность сомневаться и проверять свои сомнения. Мне сказали, что ни один человек не может навредить королевскому роду – и я пожелал узнать, так ли это на самом деле. По моему приказанию в покои тайно привели одного раба с хозяйственного двора, и я приказал ему ударить меня ножом. Он испугался до смерти, плакал, умолял меня отменить приказ, но я был непреклонен, и сказал, что непременно убью его самого и всю его семью, если он ослушается. И что же? Едва только он попытался замахнуться, как рука его извернулась, нож пробил ему горло, да так неудачно, что бедняга умер в считаные минуты. Я был крайне раздосадован! С одной стороны, произошло ровно то, что и должно было: покровительство богов защитило меня. Но с другой – уж не побоялся ли попросту трусливый раб наказания? В том, что он себя убил, не было ничего сверхъестественного, если разобраться – именно об этом ты и говорил, не так ли? Разве не мог он сам повернуть свою руку, решив, что так будет лучше для его семьи? Я думал повторить проверку, но мой отец, узнав об этом случае, гневался и настрого запретил мне повторять этот занимательный опыт…