Растерянная служанка заплакала, не поднимая голову от пола, и я смогла разобрать лишь несколько слов: «духи», «чары» и «замужество».
-Что за шум ты учинила, Йель, да еще и в такую рань? – услышала я недовольный голос Хорвека.
-Вот уж не моя вина в том, что под нашими дверями полоумные девицы молят духов о замужестве! – рявкнула я, окончательно выведенная из себя всхлипываниями служанки. – Ну, говори, кто надоумил тебя сотворить эдакое непотребство?
-Так все… - пробормотала она, заикаясь и шморгая носом. – Вечером только и разговоров было, что на ночь у нас остановился сведущий господин, и тетушки с кухни сказали, что уж если он не поможет мне свести венец безбрачия – так никто не поможет…
Я не нашлась, что ответить на это, и, резко повернувшись, удалилась в свою комнату, хлопнув дверями перед носом девицы так, что содрогнулась вся гостиница.
-Твои колдовские штучки соберут вокруг нас всех безмозглых девиц и безумцев, которые только водятся в этих землях! Хорошенькое же выйдет у нас приключение!.. – прошипела я Хорвеку, и принялась собираться в дорогу, вполголоса продолжая проклинать чародейство – сон как рукой сняло.
Конечно же, я заметила, как бывший демон перед самым отъездом отдал покрасневшей служанке кусок бечевы, скрученной хитрыми узлами, при этом что-то коротко и тихо ей сказав. Хорвек не отказывал тем, кто обращался к нему за помощью, ни в одной мелочи, словно выполняя неведомый обет.
И везде, где ему довелось колдовать, он оставлял тот самый знак, о котором я уже спрашивала, однако ответ получила весьма общий. Кто-тодолжен был его прочесть и что-то для себя уяснить, но кто и зачем – этого я не знала.
-Все дело в том, что ты излишне важно и загадочно себя ведешь, - выговаривала я ему в дороге. – Как ни посмотришь на тебя – о чем-то думаешь, ни на кого не бранишься, словно ничего вокруг себя не видишь… Конечно, люди тут же думают, что с тобой что-то неладно! А волшебство твое довершает начатое, и вот, к полуночи каждая судомойка уже слыхала, что у нового постояльца есть какое-то тайное дело. А потом им в голову и лезет невесть что. Будь живее, Хорвек! Пни ногой гуся, когда идешь через подворье, обругай стряпню кухарки… Ты же на человека-то не похож, вот в чем беда.
Хорвек коротко и насмешливо благодарил меня за советы, отчего я злилась еще больше. Мне казалось, что он подыгрывает своей магии, настырно лезущей в человеческие умы. До поры, до времени я верила в то, что будь бывший демон чуть неприметнее – перешептываний о колдовстве стало бы меньше.
Однако, тайная сила была куда хитрее, чем я могла вообразить: как-то, въехав в одно из поселений, мы тут же наткнулись на сборище крестьян, явно чего-то ждущих. Завидев нас, они смолкли, а затем какая-то старуха громко завопила:
-Говорила я вам, что сон вещий! Истинный! Вот, прибыли странники, которые мне три ночи кряду виделись!..
К Хорвеку тут же подошел староста и с опаской попросил его в этой деревеньке не останавливаться, однако, по возможности, незваному гостю следовало осмотреть местное коровье стадо – в одну из животин, по мнению крестьян, вселился злой дух. Бабка-шептунья, которой оказалось не по силам подобное задание, несколько ночей кряду видела сон, из которого поняла, что скоро здесь появится человек, умеющий изгонять нечистую силу из скотины.
-Он! Он это! – подтвердила старуха с уверенностью, и я поняла, что магия опережает нас, проникая даже в человеческие сны. Обычными человеческими уловками - скрытностью и притворством - с этим справиться никак не получилось бы.
Где-то нас попросту отказывались пустить на порог, где-то встречали с почтением, а кое-кто прогонял для виду, чтобы потом, под покровом ночи отыскать и обратиться с просьбой – причем прошение это неизменно оказывалось довольно гадким и преступным. Но, как я уже говорила, Хорвек никогда не отказывал просителям, относясь к себе, как к покорному исполнителю воли высшей силы – а высшей силе было угодно творить чары при любой возможности.
Самой неприятной стала история, приключившаяся с нами в городке Асмалло, где пришлось задержаться на пару дней из-за разыгравшейся непогоды. За две ночи, которые мы провели под кровом здешней гостиницы, колдовство успело въесться в умы горожан настолько сильно, что вечером третьего дня сразу несколько из них, сговорившись, пришли к Хорвеку с просьбой самого дурного и черного свойства.
В тот вечер мы спустились к ужину в пустующий общий зал, где от холода и сырости спасал огонь в очаге, и молча посматривали в сторону маленьких закопченных окон – они дребезжали от порывов ветра и ударов крупных капель. Непогода непроглядным дождевым покрывалом упала на здешние края, и отправляться в путь, покудова северный ветер не унялся, было бы безумием. Хорвек говорил в последнее время скупо, отвечая лишь на самые простые вопросы, и я видела, что его также беспокоит эта вынужденная заминка – с севера по нашим следам шли не только зимние холода, но и темная воля рыжей ведьмы.
Поздних гостей я приметила сразу – немногие решались этим вечером покинуть свои дома ради хмельного веселья. На путников, застигнутых врасплох непогодой, трое новоприбывших не походили - их плащи не успели промокнуть насквозь, да и при себе у них не имелось ничего из того, что требуется в дороге - не считая оружия, которое они не слишком-то прятали. «Ох, не к добру!» - огорченно подумала я, наблюдая за тем, как троица, не теряя ни минуты, направилась к нашему столу, словно свидание этим вечером давным-давно было оговорено между нами. Взгляды – внимательные, настороженные, - не обещали ничего доброго, а в грубоватых лицах угадывалось явное родственное сходство: наверняка друг другу эти рослые мужчины приходились братьями, и разница в возрасте у них была совсем невелика.
-Чтоб мне пусто было, это и в самом деле он! – воскликнул старший из них, когда суровое семейство замерло перед нами, уставившись на Хорвека то ли с восторгом, то ли с изумлением.
-Как вам будет угодно, - любезно и невозмутимо отвечал бывший демон, едва заметно кивнув в знак приветствия и тут же вернувшись к своему ужину.
Не спрашивая на то никакого разрешения, гости придвинули к нашему столу пару лавок и расселись так, что ни я, ни Хорвек не смогли бы уйти из-за стола без их на то согласия. Я рассматривала их точно так же нахально и открыто, пытаясь угадать, за какой грешный умысел на этот раз зацепились острые крючки колдовства. Но гадать по темным, загорелым лицах оказалось не таким-то простым делом – а я тогда была не слишком опытна в подобных играх.
-3-
Под плащами просителей виднелась добротная одежда, которая не пришлась бы по карману обычным горожанам, но в манерах, которые демонстрировали братья, не имелось ни единого признака изящества, свойственного людям благородного сословия. На их руках я не заметила отметин, которые неизбежно оставляет тяжелый труд, однако разговаривали они громко и отрывисто, с трудом подбирая слова. Иными словами, с нами пожелали свести знакомство богатеи из простонародья, а простой люд почти никогда не обзаводился деньгами праведным путем. Я вздохнула: перед глазами возникло лицо мастера Глааса, который сгодился бы братцам в дальние дядюшки.
Хорвек же вел себя так, словно не видел ничего странного в событиях этого вечера – потягивал вино да смотрел в темный провал окна, отвернувшись ото всех. Его не заботили громкие перешептывания, неотрывные жадные взгляды и прочие знаки внимания, оказанные ему странными гостями, и я готова была поклясться, что это не притворство: мыслями демон был бесконечно далек от крошечной гостиницы на окраине городка Асмалло, иссеченного холодными дождями и продуваемого насквозь северным ветром.
-Уж не знаю, что за дьявол привел тебя сюда, - довольно произнес старший из визитеров, вдоволь насмотревшись на Хорвека. – Но ты сегодня здесь, как нам и обещали, и у нас к тебе дельце.
-Да какие у нас с вами могут быть общие дела?.. – не удержалась я от дерзости, придя к очевидному выводу: и эту свинью нам подложило треклятое колдовство.