— Округ? — потребовал страж.
Господи. Какой настойчивый. Сейчас он пожалеет, что вообще спросил.
— Третий.
— Тре… — Страж толкнул меня на обжигающий песок, и раскаленные частицы обожгли горло, когда я случайно вдохнула их. Я сделала следующий вдох через рукав рубашки, но отфильтровать песок таким образом удалось лишь частично, пара песчинок все равно пробилась сквозь ткань. Страж отшатнулся. — Жители Третьего округа находятся на карантине. Наказание за выход за пределы — это… это…
Наказания за выход из Третьего округа не было, никто и никогда этого не делал. Те, кому не повезло прозябать в грязных подворотнях и вонючих улочках моего округа, обычно умирали, даже не успев подумать о побеге.
Гнев стража сменился чем-то похожим на страх, пока он стоял надо мной. Именно тогда я заметила небольшой чумной мешочек, висевший у него на поясе, и поняла, что он, как и тысячи других в Зилварене, был верующим. В панике он поднял ногу и обрушил подошву своего ботинка на мой бок. У меня перехватило дыхание от боли, когда он занес ботинок, чтобы ударить меня еще раз. Меня били далеко не первый раз. Я могла вытерпеть побои, как и любой другой пойманный мошенник, но сегодня днем у меня не было времени на фанатичных последователей Мадры. Мне нужно было попасть кое-куда, и времени было в обрез.
Быстро повернувшись и сделав выпад вперед, я схватила стража чуть ниже колена — это было единственное место, которое не защищала тяжелая золотая броня. Слезы хлынули быстро и горячо. Правдоподобно. Мое представление было убедительным, но, опять же, я много практиковалась.
— Пожалуйста, брат! Не отправляй меня обратно. Я умру, если ты это сделаешь. Вся моя семья болеет. — Я кашлянула для пущего эффекта — сухой кашель, совсем не похожий на влажный, захлебывающийся кашель умирающего от болезни человека. Но страж, вероятно, никогда раньше не видел таких людей. Он уставился вниз, на то место, где моя рука сомкнулась вокруг ткани его брюк, и в ужасе разинул рот.
Секундой позже острие его меча проткнуло мою рубашку прямо между грудей. Чуть-чуть надави он на рукоять своего оружия, и я была бы просто еще одной мертвой воровкой, истекающей кровью на улицах Зилварена. Я подумала, что он так и сделает, но потом поняла, что он обдумывает ситуацию, по всей видимости решая, что ему делать дальше, если он меня убьет. Мертвых оставляли гнить на улицах других округов, но на обсаженных зелеными деревьями дорожках Обители все было иначе. Возможно, зажиточная элита Зилварена и не смогла избежать песков, разносимых горячими западными ветрами, но они не потерпели бы, чтобы на одной из их улиц разлагалась больная чумная крыса. Если бы этот страж убил меня, ему пришлось бы сразу же избавиться от моего тела. И, судя по выражению его лица, заниматься этим опасным делом он не хотел. Видите ли, если я была из Третьего округа, то я была гораздо опаснее любого обычного, заурядного карманника. Нет, я была заразна.
Страж сорвал перчатку с руки — той самой, которой он почти задушил меня, — и бросил ее на песок. Отполированный металл издал протяжный гул, ударившись о землю. Он звучал эхом в ушах, и вот так просто все мои планы пошли прахом. Меня поймали за кражей крошечного обломка искореженного железа с рыночного прилавка. Я взвесила шансы и решила, что риск того стоит, зная, что маленький кусочек принесет мне кругленькую сумму. Но это? Столько драгоценного металла, брошенного на землю, словно он ничего не стоит? Перед этим я не смогла устоять.
Я двигалась со скоростью, которой страж от меня не ожидал. Гибким, стремительным маневром я бросилась вперед и схватила перчатку, нацелившись на больший из двух кусков металла. Перчатка была потрясающей, искусно сделанной настоящим мастером. Крошечные золотые кольца, соединенные вместе, образовывали кольчугу, которую, как известно, нельзя было пробить ни клинком, ни магией. Но вес перчатки, огромное количество золота, из которого состоял доспех, — невозможно было представить, что я когда-нибудь снова буду держать в руках такое количество золота.
— Стой! — Страж бросился ко мне, но слишком поздно. Я уже схватила перчатку. Я уже натянула ее на руку и закрепила на запястье. Я уже мчалась к стене Обители так быстро, как только могли нести меня ноги. — Остановите эту девчонку! — Рев стража разнесся по мощеному двору, его приказ отозвался громким эхом, но никто не подчинился. Толпа, собравшаяся поглазеть на зрелище, как только он схватил меня, разбежалась, как испуганные дети, когда я произнесла слово «третий».