— Да! Но посмотри, сколько зла здесь. Столько боли, смертей и страданий. Разве не настало время для добра? Для равновесия? Я… — Я замолчала, не зная, как выиграть этот спор. — Я люблю его, — сказала я. — Я не вынесу, если он умрет.
— Кингфишер, — раздался шепот.
— Да.
— Твоя пара.
Я уставилась в темноту, испытывая безнадежность.
— Да, — прошептала я. — Моя пара.
Тишина оглушительно звенела в моих ушах.
Шепот исчез. Нить, ведущая меня к нему, исчезла.
Все было кончено. Я застряла в этом ужасном лабиринте, одна. Я умру здесь. Я даже не смогу вернуться к нему, чтобы мы могли умереть вместе.
— Тогда окажи мне небольшую услугу, — снова послышался шепот. — Мы сделаем это за услугу. И ради восстановления равновесия. И ради любви.
Я разрыдалась.
— Что за услуга? — всхлипнула я.
— Как мы и говорили. Небольшая.
Небольшая услуга. Это было достаточно расплывчато, чтобы вызывать тревогу, но это было лучшее, на что я могла рассчитывать. С последствиями этой глупости я разберусь позже.
— Тогда ладно. Да. Я окажу тебе небольшую услугу.
— Иди сюда. Сюда.
Нить снова появилась и потянула меня вперед. Я последовала за ней. Я бежала. Я бежала так быстро, как только могли нести меня мои ноги…
…и закричала, когда, завернув за угол, налетела на Мортила.
Демон был мертв, но это не слишком утешало. По словам Фишера, он может в любой момент возродиться, что бы это ни значило, и у меня не было ни малейшего желания находиться рядом с ним, когда это произойдет.
— Где ты? — прошипела я.
Шепот радостно ответил:
— Внутри! Мы внутри. Внутри.
— Что ты имеешь в виду? — Теперь я была на грани истерики. Это было слишком. Потому что я уже знала, что значит «внутри», я чувствовала, такое близкое, гудящее, и не хотела признаваться себе в том, что мне придется сделать.
— Внутри, — настаивал шепот.
Я поползла вперед, приближаясь к дымящемуся трупу демона-паука. Он лежал бесформенной кучей, его брюхо было вспорото в том месте, где я проткнула его кинжалом. Одна из его ног валялась на земле в трех футах от него. Огромная пасть в центре головы была изуродована ударом, который Лоррет нанес ему Авизиетом, что делало его еще более отвратительным. Я задержала дыхание, наклонившись и заглянув в зияющую пасть демона.
Черт. Все надежды на то, что я могла ошибиться, развеялись как дым, когда я увидела сверкающую вспышку серебра в задней части глотки чудовища.
Густую тишину, повисшую в лабиринте, прорезал истошный крик. Где-то Фишер, Лоррет и Кэррион боролись за свою жизнь, а я теряла время.
Нужно было действовать.
Давай, Саэрис. Ты можешь это сделать. Я бы предпочла, чтобы меня подбодрил Фишер, но я была уверена, что у него сейчас дел по горло, поэтому вместо этого я подбодрила себя сама.
Я подняла руку и…
Ох.
Моя кожа была вся в татуировках. Руны, руны и снова руны. Божественные узы вспыхнули вокруг моих запястий металлическим голубым светом, словно укрепляясь и становясь более реальными.
Все мое тело обдало жаром.
Я ведь произнесла это вслух, не так ли? Я признала, что Фишер — моя пара.
Это было слишком серьезно и дико, чтобы осмыслить это прямо сейчас.
Осторожно я протянула руку к пасти демона.
Его зубы блестели, круглые ряды располагались друг за другом, становясь все меньше и меньше по мере продвижения к глотке. С такого близкого расстояния я могла разглядеть зазубрины на каждом зубе. Они были созданы для того, чтобы разрывать и перемалывать плоть.
Дальше.
Мне нужно было проникнуть глубже.
Сердце замерло между ударами.
Воздух застыл в легких.
Дальше.
Еще немного…
Глотка демона была еще теплой, не говоря уже о слизи. Я поморщилась, вынимая монету из горла и сжимая ее в кулаке.
Демон дернулся, и я запаниковала. Выдернув руку из его пасти, я вскрикнула и попятилась назад. И тут же чья-то рука сомкнулась на моем запястье.
— Лучше отдай мне эту монету, девочка, — сказал грубый голос.
Это был Малкольм.
ГЛАВА 43.
ДРУГОЙ ПУТЬ
Монета почти ничего не весила. Я сильнее сжала кулак и попыталась вырвать руку. Однако Малкольм был силен. Его пальцы впились в мое запястье, острые ногти царапали кожу.
Дыхание Малкольма пахло смертью.
— Не стоит вмешиваться в планы бессмертных, Саэрис Фейн. Особенно когда они потратили на них столько времени и сил. Разожми кулак.