Волна жара прокатилась по мне, заставив вспотеть. Я не обратила на это особого внимания, так как в тот момент умирала, но, когда темноволосый незнакомец взял меня на руки, кончики его ушей тоже были странной формы. И его клыки…
— Покажи мне свои зубы. — Требование вырвалось прежде, чем я успела остановиться.
Девушка в зеленом платье прикрыла рот рукой, ее глаза расширились.
— Что? Нет! — воскликнула она. — Ни в коем случае! Это… это так грубо!
— Мне очень жаль. Но… ты фея?
Это утверждение прозвучало, как кульминация неудачной шутки, но Эверлейн не рассмеялась.
— Да, — ответила она, все еще пряча рот.
— Но… ты не настоящая.
— Не могу с этим согласиться, — возразила она.
— Мифы. Истории. Феи — это фольклор. Фей не существует.
— Разве я не кажусь тебе реальной?
— Наверное, да. Но… у фей были крылья.
Эверлейн фыркнула.
— У нас их нет уже больше тысячи лет. — Она опустила руку и, немного обидевшись, указала на чашку с водой, которую я все еще держала в руках. — Смотри. У тебя сотрясение мозга. Допей и возможно, тебе станет получше. Какое-то время все может казаться немного странным.
Мое недоверие не имело ничего общего с шишкой на затылке. Нельзя просто так забыть целую расу людей, потому что слишком сильно ударился головой. Феи не были настоящими. Я поморщилась, пытаясь приподняться, все еще внимательно изучая уши Эверлейн.
— Мама рассказывала мне истории о феях, когда я была маленькой, — сказала я. — Феи посещали наши земли, принося с собой войны, болезни и смерть…
На миловидном лице Эверлейн появилось выражение безысходности.
— Прости, но феи не болеют. Мы уже тысячелетие не страдали никакими болезнями. Люди же, напротив, напичканы всевозможными микробами. Заболевают и умирают от одного взгляда.
Я обидела ее. Снова. Уже дважды за одну минуту. Если говорить о первых встречах, то сейчас я произвела не самое лучшее впечатление. Сделав глубокий вдох, я попыталась сформулировать вопрос, который не показался бы грубым, но Эверлейн фыркнула и заговорила раньше, чем я успела это сделать.
— Ты хочешь сказать, что феи стали сказкой на ночь, которой пугают детей в Зилварене?
— Да!
— А что еще они говорят о нас?
— Я… я не знаю. Я не могу вспомнить прямо сейчас. — Я помнила многое, но ничего из этого не было особенно лестным. У меня не было ни малейшего желания снова обижать ее, рассказывая, что матери Зилварена пугали своих детей, что ночью придет злая фея и съест их, если они не будут себя хорошо вести.
Эверлейн нахмурилась, глядя на мой затылок.
— Хм. Как твоя кратковременная память? Что последнее ты можешь вспомнить?
— О. Я была во дворце. Капитан Мадры пытался меня убить. Я… каким-то образом остановила его кинжал и схватилась за меч. Потом пол превратился в расплавленное серебро. Огромную лужу. И… из нее что-то вышло.
— Что-то? Или кто-то?
— Мужчина, — прошептала я.
Но Эверлейн покачала головой.
— Мужчина. Он пришел, потому что меч призвал его… — Она замолчала, вскинув руки вверх. — Боги, я до сих пор не знаю твоего имени. Может у тебя его просто нет?
— Конечно, у меня есть имя, — сказала я. — Саэрис. — Я могла по пальцам одной руки пересчитать, скольким людям я называла свое настоящее имя, когда меня спрашивали. Но по какой-то причине лгать ей казалось неправильным. Я понятия не имела, как долго пробыла без сознания, но Эверлейн навещала меня. Говорила со мной. Заботилась обо мне, пела и составляла компанию. Не похоже, что она собиралась причинить мне вред.
Эверлейн понимающе приподняла бровь.
— А-а. Саэрис. Красивое имя. Имя феи. Как ты себя чувствуешь? Бьюсь об заклад, у тебя все болит, но тебе должно быть гораздо лучше, чем когда ты только прибыла.
— Я чувствую… — Как я себя чувствую? Когда я последний раз проверяла, у меня в животе была чудовищная дыра, а из плеча торчал кинжал, не говоря уже о том, что из меня вытекла почти вся кровь до последней капли. Негнущимися руками я медленно приподняла накрывавшее меня одеяло и осмотрела повреждения под ним. Смотреть было особо не на что. На мне была какая-то туника — бледно-зеленая, из мягкого, маслянистого материала. Я похлопала себя по животу, пытаясь нащупать сквозь ткань зияющую рану, но там ничего не было. Мой живот казался гладким. Даже боли не было.
— Наши целители чрезвычайно талантливы. Правда, они уже давно не работали с человеком с такими серьезными травмами, — призналась она. — Они решили держать тебя под успокоительными, пока твои внутренние органы восстанавливаются. Я просила разбудить тебя, как только ты поправишься, но Эскин сказал, что тебе нужно еще пару дней, чтобы твой разум успокоился после пережитой травмы.