В инвентарном списке значится более трехсот произведений. На первом месте венецианская школа: произведения Тициана, Тинторетто, Веронезе, Пальмы и Муциано [282]. Художники-северяне — Ян ван Эйк, Гуго ван дер Гус, Дюрер, Гольбейн, Квентин Массейс, Виллем Кей, Лука Лейденский, ван Хемессен, Мор, ван Скорел [283] и Флорис — представлены многочисленными портретами. И только Брейгель Старший — в коллекции Рубенса тринадцать его работ — представлен по преимуществу пейзажами. В списке значатся также Перуджино, Херри мет де Блес [284], Иос ван Клеве, Кокси, Бронзино, Пауль Бриль, Рибера и Эльсхеймер. Из числа сотрудников Рубенса и современных ему антверпенских художников следует отметить ван Дейка, Франса Снейдерса, Пауля и Симона де Вос, Сегерса-отца, Вилденса, Эйкенса, Себастьяна Вранкса и ван Эса [285]. Удивляет состав голландской группы: Паламедес, Пуленбург, Хеда, Порселис, де Влигер [286]. Среди этих имен выделяется одно только громкое имя Франса Хальса.
Но — удивительное дело! — в коллекции Рубенса семнадцать произведений Адриана Браувера. Чем объяснить приверженность мастера к этому автору жанровых картин и пейзажей, написанных в столь далекой от него манере? Как видно, этот фламандец, работавший у Хальса, а потом вернувшийся в Антверпен, где он умер всего тридцати лет от роду, привлек Рубенса бесхитростной проникновенностью своих маленьких картин. Рубенс, освободившийся от власти материала, никогда не умел достичь такой простоты, которая позволила бы обходиться в живописи почти без всякого сюжета. Сколько бы ни сотрясал Рубенс деревья и листву на своих картинах, каким бы героическим динамизмом ни пронизывал весь ансамбль, в его пейзажах всегда есть некоторая нарочитость. Браувер просто предавался своему воображению. Он писал не столько пейзаж, сколько душевное состояние — и был первым на этом пути. Проницательный Рубенс не мог этого не оценить.
Вторая неожиданность в списке — большое количество копий, которые оставил прославленный художник. Он сделал больше тридцати копий с картин одного только Тициана — из них двадцать один портрет. Копировал он и произведения Рафаэля, Леонардо, Тинторетто, Брейгеля Старшего, Антониса Мора и Эльсхеймера. В этом бесспорно сказалась скромность знаменитого художника. С кистью в руке он изучал произведения своих собратьев.
Первая распродажа имущества Рубенса принесла 52 тысячи флоринов, вторая — более 8 тысяч. По поручению испанского короля были куплены четыре картины за 42 тысячи флоринов. Тот же монарх приобрел еще несколько десятков картин на 27 100 флоринов — среди них три полотна Тициана, два Тинторетто, три Веронезе, одно Пауля Бриля, четыре работы Эльсхеймера, одна Муциано, пять копий с полотен Тициана и тринадцать холстов Рубенса. Любопытная деталь: за рубенсовские копии Тициана король платил от 1200 до 1800 флоринов, а за портрет самого Тициана всего 400! Еще полсотни картин было продано по разной цене. Некий житель Кёльна заплатил 1200 флоринов за «Св. Петра», принц Оранский — 300 флоринов за «Сильвию», а «Охота Аталанты» пошла всего за 36 флоринов. Некоторые картины были выкуплены родными Рубенса. В частности, Елена Фоурмент купила «Сад любви» за 120 флоринов, а Альберт за 1250 флоринов — большой пейзаж с замком Стен. Наконец, Арнольд Лунден приобрел два портрета своей жены, резвой Сусанны Фоурмент, изображение которой фигурирует в списке семь раз.
После картин настала очередь недвижимости, тоже многочисленной. Прежде всего встал вопрос о королевском особняке на Ваппер. Он настолько дорог, что на него не нашлось покупателя, и Елена Фоурмент продолжала жить в нем, пока не вышла замуж вторично — за Яна Баптиста ван Брукховена, владельца Бергейка и бывшего городского советника Антверпена. Рядом с особняком на Ваппер было еще восемь домиков с маленькими садами. В одном из них, где в последние годы жил Давид Рейкарт[287], были библиотека и склад «плохих картин и копий». Остальные сдавались внаем. Были еще сельские имения. В Экерене, к северу от Антверпена, — «Хоф ван Урселе», ферма и большой сад с широкими аллеями. В Свиндрехте и Бюргте во Фландрии — две фермы с прилегающими землями. Земли в Капелль-о-Буа, в Брабанте. Ферма и земля в Дуле, на берегу Шельды. Наконец, самый лакомый кусок — поместье Стен с его замком, окрестными полями, лугами и лесами. Это великолепное имение само по себе было целым состоянием. Его оценили в 100 тысяч флоринов. Половину его Рубенс завещал детям, половину — Елене Фоурмент.
282
283
284
285
286