Мне даже не за что было прицепиться, дабы послать её. Она попросила, я проявил уважение, как мужчина. Хотя не понимаю, что ей ещё от меня нужно.
— Вы с сестрой особенные, — заявила на прогулке. — Никогда бы и не подумала, что в пирамиде Освободителей столь чудесный чертог с самой настоящей магией, которую скрывал от нас коварный Мастер.
Мда… Похоже, Анна болтунья ещё та.
— София Николаевна, ближе к делу, прошу вас, — настоял, не желая тратить время на пустые разговоры. Особенно, когда навис серьёзный конфликт, где я меж двух огней.
Принцесса насупилась, будто обиделась. Пауза затянулась.
— София? — Напомнил о том, что спешу.
И тут она неожиданно скоро начала свою исповедь:
— Когда мне было двенадцать лет, я увидела, как дворецкий лупит кнутом служанку за провинность. И это очень взволновало меня. Я подумал, каково это…
— София, вы хотите признаться мне в ваших страстях? — Прервал. — Я уже всё понял.
Но принцесса не унимается:
— Я много капризничала, ожидая наказания, но все мне только потакали, потому что я дочь императора. Андрей, простите за прямоту. Мне так хочется почувствовать вашу физическую власть над моим телом, и это сводит с ума. От одной только мысли, что вы хватаете меня и задираете платье, чтобы отшлёпать доводит до мысленно исступления.
— София, хватит, — отдёргиваю руку, высвобождаясь. Оборачиваюсь к ней.
Смотрит исподлобья.
— Впервые вижу мужчину, который не желает мной обладать, — говорит недовольно. — Быть может вам не нравятся женщины? Вы предпочитаете мужчин?
Я чуть слюной не поперхнулся.
— Что вы себе позволяете⁈ — Возмутился.
— Это многое объясняет, — заявляет с задумчивостью, будто сама с собой разговаривает. — Что ж, надо будет при дворе расспросить об этом подробнее.
— Лживые слухи будете распространять? — Навис над ней угрожающе.
София на секунду взглянула на меня встревоженно, а затем хихикнула себе под нос. И как сорвётся с места с криком:
— Я всем расскажу, что князь Сабуров предпочитает мужчин!
Вот же чертовка мелкая. Понимаю, что это провокация, но злость буквально заполоняет меня всего. И я, как неистовый зверь устремляюсь за ней.
Хватаю её на бегу за талию.
— О! Поздно Андрей! — Кричит противная девка, зажатая мной в тиски. — Или вас лучше звать Адриана? Андреа? Андри Сабурова? Экзотическая дама из Владика?
— Ну держись, — рычу, усаживаясь с ней на лавку и перекидывая поперёк кверху задницей. — Выпорю до поросячьего визга, чтоб тебе на всю жизнь хватило.
Этот день, капризная принцесса запомнит навсегда. С этой мыслью я задираю подол и цинично разрываю на ней чересчур тонкие трусики…
Ангарск. Главная база подготовки меха–гвардии.
16 сентября 1906 года по старому календарю. Понедельник.
Небесную принцессу Анастасию Николаевну торжественно короновали в иркутском Соборе при трёх тысячах придворных и гостей.
Да здравствует Императрица! Кричали в столице на улицах всю неделю. Гулянья шли по всему городу. А затем всё вернулось на круги своя.
В связи с незаконченной реконструкцией учебки Владивостока, а также увеличением штата меха–гвардии в Иркутском училище ввели дополнительный набор, предложив большую квоту низшим сословиям. Среди простых крестьян много здоровых и выносливых юношей, готовых служить Родине. Многие и помыслить не могли, что им окажут такую честь.
Это было моё предложение. Анастасия легко согласилась, не приняв возражения командующего Иркутским гарнизоном.
Когда я перегнал из отсека консервации Корабля первую партию из дюжины мехов со связью в одну частицу, императрица больше не усомнилась во мне. Боевые машины были уже с выращенными руками и клинками, всё, как положено. Ничего лишнего.
Под эту партию нашлись и иркутские выпускники 1906–го года.
Дав нам неделю относительного спокойствия, на базу подготовки прибыли британские меха–гвардейцы во главе с Агнессой.
Понедельник начался с приветственного утреннего построения, куда они и нагрянули, красиво долетев клином, словно стая перелётных птиц.
Верхом цинизма показалось, что некогда достояние Российской империи и олицетворение её могущества теперь покрашено в цвета британского флага. Красно–бело–синие мехары приземлились на центральной площади базы. Лишь Агнесса осталась верна себе, не став красить свою чёрную броню, а лишь нарисовав небольшой флаг на плече.
Сразу обратил внимание, что кистей у британских боевых машин нет, всё те же клинки. Пусть и разного формата. Здесь они ушли от стандарта, заданного некогда Мастером.
Так как Небесной теперь не до Ангарска в общем–то, старшим остался Зотов. Теперь он глава всей меха–гвардии Империи, на днях досрочно получил полковника.
Церемонии как таковой не случилось. Британцы приземлили мехов напротив строя, вышли все практически одновременно и двинулись здороваться со стоящим перед строем Зотовым, не соблюдая никаких формальностей. А затем пошли к строю меха–гвардейцев.
Британские мехаводы оказались все, как на подбор. Крепкие, молодцеватые ребята с сияющими улыбками стали жать нам руки, как будто мы их боевые товарищи. Или друзья, с которыми они давно не виделись. Из девяти человек несколько знакомых лиц с бала, которые были в числе сопровождающих бойцов Уильяма.
Все в форме парадной британских офицеров, по одному, по два ромбовидных крестика на погонах. У одного самого серьёзного офицера — три крестика. Видимо, старший группы.
Судя по тому, как они приземлились, уже что–то все умеют, хотя у нескольких машин я уловил неуклюжесть.
Чёрная бестия вылезла последней без чьей–либо помощи. Спрыгнула легче всех из кабины. Окинула общим взглядом строй, ни на ком не задерживаясь и проскальзывая мимо меня, и ограничилась приветствием Зотова, с которым вместе пошла в столовую, продолжая болтать. Наш бывший ас–мехавод сменил синий мундир на британский: красный китель, белые обтягивающие штаны. На плечах погоны со знаками уже солидными: корона золотая, шпага накрест с ножнами. Генеральша новоиспечённая, судя по всему.
Костю она явно очаровала, судя по его смеху. Да ей и самой весело с ним поболтать.
Поплелись за ними не стройными рядами, распугивая местный гарнизон охраны. И привлекая наших десантников, которые наоборот вывалились из своей казармы–ангара на исторический момент посмотреть.
Из вернувшихся на Жемчужине из страшного рейда согласились служить дальше не все. Но два взвода набралось. Прожжённых, матёрых бойцов, которые повидали за полгода всякого. Здесь и казаки, и моряки с корабля. Степан получил звание прапорщика, и теперь отделение возглавляет.
Увидев меня, козырнул с улыбкой хитрой. У нас с ним дело есть одно важное. С похода пятнадцать бойцов инвалидами вернулись. Вот уже первую тройку на Корабле излечили. Доставить скрытно на борт проблем не возникло, даже Анна не стала возражать, увидев первого без ноги. А вот из госпиталей выудить да просто найти — уже проблема, пришлось повозиться.
Второй вопрос, что наши договорённости с императрицей нарушены. Но пусть ещё докажет, что я тут при делах.
В столовой для британцев устроили целый пир. Скорее всего, инициатива не Зотова была, а прилетела сверху. За общим столом даже вино предлагалось, но британцы все, как один, тактично отказались. И вид такой, будто думают, что мы их экзаменуем.
На меня практически все гости смотрят с уважением. Не так даже, как на Зотова, мило воркующего с Агнессой.
Девушка кардинально изменилась. В какой–то момент я понял, что подражает Небесной. Повадки очень похожи. Эта строгость во взгляде, то надменность, то снисходительность. Совершенно нескромна, вижу, как активно шевелятся её губы. Зотов в свою очередь очарован не на шутку. Глазища его чёрные расширены, рот то и дело приоткрыт. Вероятно, ещё и ошарашен такой Агнессой. Ему же и на Корабле не удалось понять, в чём дело. И на балу, может, он с ней не увиделся. А скорее всего так и есть.