Ещё и два британских меха прикрывают воздух. Пока они курсируют над водой без дела. Ловим их эфир, из которого узнаём, что вчера ещё один их мехаводов погиб.
Впечатление об обстановке меняется, когда мы уже над водой. Примерно треть кораблей отвлечена на западное направление, откуда приближается нечто по воде, поблёскивая чёрными гранями шипов на шкурах. Уже видно по мощным всплескам, как корабельная артиллерия пытается попасть по движущимся мишеням. Дредноуты лупят так, что вибрирует воздух вокруг и броня. Скорость у наступающих узлов тридцать–сорок, а значит, большую часть кораблей они догнать сумеют в случае отступления.
Впервые через боевую линзу наблюдаю таких тварей. Судя по шкале, тонкие тела шириной от шести до двенадцати метров. Плоские, по форме напоминают кленовые листья, только ещё крючковатые лапки с двух сторон и не понятно, где морда. Идут над водой, как водомерки, рассекая её тремя–пятью тонкими ножками.
Но это ещё не всё, видно, что хвост под воду уходит на глубину метров пяти–семи и тащит что–то большое в форме мешка, скрытое от обычных глаз под синей толщей.
Мы нагрянули как раз к началу битвы. Лишь до первых сторожевых кораблей авангарда тварям удалось добраться. Остальные удирают под прикрытием, пусть и медленно.
Вижу с многократным увеличением, как один малый броненосец уже облеплен чёрными «богомолами», дымится и потерял ход. Судя по пробоинам на обшивке, транспорт оргалидов ещё и плюётся шрапнелью. Это видно и по мелким всплескам в воде на других участках. Очутившись на корабле, твари ломают конструкции, добивают людей. На двух спасательных шлюпках улепётывают моряки, попутно вылавливая из воды товарищей. Повезло, что ещё море спокойное.
Другой броненосец ещё только берут на абордаж. Подпустив врага слишком близко, под градом ответной шрапнели экипаж пытается расстреливать в упор из небольшого калибра и пулемётов. Две из трёх «водомерок» удаётся засыпать снарядами, и они идут ко дну. Но недобитая третья настигает корабль.
Добравшись до цели «водомерка» таранит корпус и, вытягивая из воды хвост с «мешком», забрасывает его прямо на борт! Он лопается и из него вываливается целый муравейник тварей, мгновенно распложающихся по палубе и конструкциям корабля. Всё, сопротивление подавляется в считанные секунды.
Пока лечу, вижу, как весь авангард из шести кораблей окутывает около сотни «водомерок», словно стая саранчи.
Сердце кровью обливается. Мы ничего не можем сделать. Поздно.
Действо на площади в шестнадцать квадратных километров, мы просто не успеваем.
— Андрей, защита основного флота в приоритете, — говорит напарница, корректируя курс. — Крупные корабли нужно сохранить любой ценой. Не бросайся помогать малым броненосцам, на которые влезли, их не спасти. Экономь силы.
— Я понял, — быстро соглашаюсь, пытаясь сохранить хладнокровие.
Сомнений нет, почему Агни стремилась сюда без отвлечений. Нам нужно сохранить британский флот любой ценой. Пока он существует, есть шанс перебить всех тварей, застрявших на этом острове. Пусть для Британии и горько. Но для всего остального мира — это шанс.
Флагман флота сигналит нам прожектором. Британцы собрались отступать. Но не мы!
Авангард пожертвовали отчасти не зря, оказавшись на кораблях, твари с них уже никуда деться не могут. Это бы утешало, если бы «водомерок» не было так много. Около пяти сотен, устремились дальше, пытаясь догнать ближайшую эскадру.
Агни бросается в бой на первую группу «водомерок», которые почти настигают очередной корабль. Я выбираю цели южнее, прикрывая отступление среднего корабля, который еле тащится и по сути уже обречён.
Стоит приблизиться метров на триста, как на меня обрушивается шквал из ледяной шрапнели! Барабанит тонко, оттого не сильно переживаю. Но прикидываю, что от такого «дождя» людям точно не поздоровится, а обычным мехарам есть риск получить в турбину.
У меня и самого пару раз вспыхивает в соплах, спешно латаю повреждения. И с лёту рублю первую тварь по спине. «Водомерка» хоть и твёрдая, но клинок тяжёлый входит с искрами на полметра. И этого хватает, чтобы распороть оргалида, а вскоре и расколоть пополам.
Вместе с трупом мешок с тварями идёт ко дну. Спешу поразить следующего! Увидев, что шрапнель летит со спины преимущественно вверх, стараюсь лететь пониже, едва касаясь воды. Так хоть меньше получаю. А то град такой обрушивается после первого уничтоженного, что начинает рябить обзор. Я уже не говорю о том, что турбины глохнут с неимоверной скоростью от попаданий.
Мы с Агни вычислили безопасный угол атаки почти одновременно и начали топить гадов одного за другим.
Увидев нашу эффективность, британский флот перестал палить сюда, переключившись на берег.
Около часа мы метались с напарницей, пока уже не полетели вперёд встречать вторую волну. Всё бы хорошо, но руки с ногами стали отниматься. И я едва не упал в воду, после очередной атаки.
— Андрей? — Спохватилась Агни, заметив, что я оплошал.
Выровнявшись, не сразу ответил.
— Слишком интенсивный бой второй день, тело не привыкло, — признался всё же. — Прости.
— Я понимаю… прикрой воздух. Сможешь?
— Да.
Стаи не полетели на нас, а обрушились на флот. Шквал пулемётного огня заполонил небо. Там же и два британских меха неуклюже отбиваются, пока лечу на подмогу. Один мехавод неудачно попадается под лапу стрекозы и вместе с ней падает в воду. Ныряю за ним!
Удаётся вытащить уже на глубине пятидесяти метров и поднять на палубу крупного корабля. Но пилот уже мёртв, захлебнулся от воды, попавшей через пробоины.
Устремляюсь на стаю, которая ещё не достигла зоны поражения кораблей. Из последних сил ражу «стрекоз», но ошибаюсь на крупной. Она впивается в меня, и мы оба летим в воду.
Агни далеко, но она успевает понять в чём дело. Я же ныряю в пучину и иду ко дну, держа тварь, пока та не перестаёт рыпаться.
К счастью, на ста сорока метрах Медведь достигает дна. Пролив оказался не таким глубоким. Через три минуты я заметил идущий ко мне Чёрный мех. Агни нырнула за мной.
Подал признаки жизни и вылез из–под туши оргалида сам. Но она всё равно дошла до меня и подцепила клинком. А затем и вовсе переместилась под меня, чтобы толкать на поверхность. Так и выбрались.
Взлететь смог и сам.
— Ты как⁉ — Первое, что раздалось в эфире. — Всё, уходим. Мы сделали, что могли.
Утешить себя могу лишь тем, что главную ударную волну мы остановили и дали возможность флоту перегруппироваться, корабли встали плотнее для большей интенсивности огня.
Агнесса повела на восток по побережью. Через десять километров начались крутые скалы, где оргалиды идут тонкими струйками в нашем направлении, но без особого энтузиазма, будто прогуливаются. Вскоре вылетаем на артиллерийские позиции и мощные фортификационные сооружения, где армия британцев стоит довольно уверенно.
Ещё западнее базируется целый воздушный флот: около семидесяти дирижаблей готовится к вылету с бомбами. В небе кружит дюжина планеров–разведчиков. Тут же и два британских мехара с Бирмингема обозначились, докладывая, что прибудут ещё четверо союзных в прикрытие. Похоже, готовится очередная операция, в которой мы не принимаем участие.
Рядом порт, где с кораблей сходят французские солдаты, выгружаются пулемёты, артиллерия, лошади.
Пока стоим! Готовимся отражать третью волну.
Миновав главную линию обороны, летим в тыл. Ещё не тронутая не пожжённая земля придаёт некоего спокойствия. И надежды на то, что сюда они не дойдут. Спускаемся близ военного палаточного городка на проросшую поляну близ реденького леса. К нам сразу мчит конница с офицерами. Рапортуют принцессе обстановку, та передаёт быстрое сообщение прямо из кабины, чтоб телеграфировали в Лондон.
Только после этого Агни расслабляется. И спускается из машины первой.
Стыдно признать, но самому мне вылезти не удаётся. Даже когда кладу мехара на спину. Помогает напарница с неожиданно ироничной улыбкой.
От смены зрения в первые мгновения кажется, что я попросту слеп, а затем ограничен в восприятии. Глова кружится, привыкаю не сразу. Ещё вчера такого не было. Похоже, к Медведю я прирос.