Завидев их, господин Азеведу, с удивительной заботой и воодушевлением, принялся делать им два джин тоника, налил в бокал вина и, после того как Фернандо дал ему понять, налил кружку пива. Через две минуты всё это удовольствие оказалось на их лакированном столе, сдобренным бодрым приветствием хозяина. Ещё через минуту к ним подошёл официант и севший рядом с ними Энрики быстро помог сформировать заказ.
Вот тут кафе,
И тьма таких же рядом.
Но попав туда,
Почуяв доброту сердец,
Мы остаёмся,
Среди флагов и знамён
Пришвартовав
Своё существованье.
Не знаем мы,
Что девушке сказать за океаном.
Не понимаем,
Как нам предательство простить.
Не находя
Дорогой души, давно пропавшей.
Со всего мира
Свои проблемы, заходя, решаем
В этой гавани души.
Хоть с первого взгляда этого и не замечают, но на самом деле примечательность заведения начинается именно с самой семьи Азеведу. Сколько людей каждый день на протяжении 70 лет приплывали или просто приходили – о них всегда заботились. Каждого нуждающегося посетителя, насколько это возможно, большинство членов семьи подпускало к себе очень близко, каждому, кому этого хотелось, члены семьи были открыты сердцем. Это очень тяжело. Не раз бывали такие моменты, когда этим нагло пользовались. Не раз случалось и так, что тому же Энрики хотелось послать очередного посетителя, просто потому что не было сил или не хватало веры. Но он брал себя в руки, находил в своём сердце понимание и снисхождение, садился рядом с, скажем, этим грубияном и обнаруживал в нём человека попавшего в сложную ситуацию, напуганного или уставшего. Бывало, так устанавливались многолетние приятельские отношения. В том числе и такие истории стоят за большинством из подаренных флагов и вымпелов.
"Как я рассказывал, лучший друг моего сына уехал на европейский континент. Сын бунтует, хотя его никто и не держит. Я запретил ему уезжать только до 18 лет, пока не получит полного среднего образования в своей MV-шке. Потом успешно сдаёт региональные экзамены и пусть едет, куда душе угодно - выложил Энрико – Причём стоит кому-нибудь из наших знакомых уехать, даже ненадолго, на континент – его бунт усиливается. А учитывая, что знакомых у нашей семьи пару-тройку тысяч человек, всплески происходят буквально через день".
"Крепись, дорогой. А Габиниу участвует в гонке? " - участливо поинтересовался де Косте.
"Да, его гордость – Toyota ae 86 GT, ранняя, собственными руками доведённая во многом до версии с короткой рулевой рейкой, жёсткой подвеской и блокировкой дифференциала (GTV) - с понимающим видом ответил господин Азеведу – Он моему среднему сыну все уши прожужжал. Тебе б, Фернандо, встретиться бы с ним. Они с Беатрис расстались, так он теперь сам не свой".
Дальше разговор, как юркий азорский снегирь, уклонился в ностальгию и шутки, затем взмыл к возвышенным воспоминаниям об отце молодого офицера Монтейру. На том под утро и разошлись.
Вернувшись, вместе с хозяином, домой к главруку Бентеш, Фернандо не ложился спать, лишь сделал пометки в ежедневнике, поменял плёнку в фотоаппарате, размял мышцы и выпил кофе, поглазев местную прессу. Не успев в полной мере «насладится» филологическим экстазом от высоты слога местной газетёнки, как в дверь постучали. На входе был, ожидаемо, обнаружен Бентеш, отлучившийся вскоре после прихода домой.
"Ты готов? - бодро начал Бентеш – Я всё взял".
"Готов - решительно отрапортовал офицер Фернандо – Только куда конкретно мы идём? Оружие взять? "
"Нет, во всяком случае, пока – раздумывая, протягивал главрук – Не хочу, чтобы в случае плохого итога к тебе предъявили вопросы, на которые будет трудно ответить. В лесах на склоне вулкана Калдейра живёт один чудак. Так, он добрый малый. Он несколько раз заявлял, что стал чувствовать "дыхание вулкана", хотя тот уже век как потухший. Я должен спросить у него по поводу пропавшей девушки. Пару раз такие расспросы уже сработали".
Пройдя мимо ребят, после вчерашних гонок чинивших размалёванный Ford Escort, не удачно доведённый вручную до уровня GT версии, мы дошли до кафе. Пропустив чашку кофе, сели в припаркованную главруком машину и тронулись по направлению к лесам.
А над нами звёздное небо,
Светлеющее в ярких лучах
Восходящей красной звезды.
Полотно светло-синего тона
Бледно-алым уходит цветом.
А пока так близко к нам небо,
И даже мы верим не вольно,
Что сможем потрогать руками
То облако, что над нами плывёт.