Меня не интересовали мысли этого человека, только вид его глазами. По передвижению разума я догадалась, что мужчина идет по коридору. Сейчас же приближался к перекрестку, и я смогла разглядеть на стене указатель.
– Люди находятся на сорок шестом промышленном, – сказала я. – Это соответствует протяжению баков на двойную высоту нулевого уровня и еще на четыре промышленных уровня вверх. Теперь я поищу нашу цель в шестиуровневом промежутке.
Я начала методичный осмотр в северном направлении и почти сразу нашла разум. Нет, на самом деле, три тесно сбившихся разума.
Я связалась с тем из них, что горел ярче других, и застонала от боли. Моя левая рука – нет, левая рука моей цели – как будто горела огнем. Я баюкала ее правой, ощущая полоску голой кожи над туго натянутой тканью.
Всю информацию мне давало прикосновение, а не зрение. Глаза моей цели были открыты, но единственный слабый свет исходил от ближайшей контрольной панели, так что я могла видеть лишь смутные силуэты.
– Здесь слишком темно. – Перепуганный шепот, принадлежавший, похоже, юноше, вторил моим мыслям. – Ужасно темно.
– Мы должны позвонить в аварийные службы и попросить помощи, – прошептал определенно женский голос.
Помимо боли в руке моя цель ощущала головокружение от потери крови, но резко прошипела в ответ:
– Нет! Мы не будем просить помощи. Я за все отвечаю и держу ситуацию под контролем.
– Ты потерял всякую связь с реальностью, – произнес женский голос. – Тот человек все еще внизу, на этаже, и ищет нас. Со временем он сообразит, что мы, наверное, залезли по лестнице, поднимется за нами и снова нападет.
– Я победил в схватке с ним в прошлый раз, – упрямо заявила моя цель. – И выиграю снова.
– Ты не победил в той стычке. – Сейчас женский голос звучал чрезвычайно рассерженно. – Ты ничего не сделал, только получил рану. Именно я сбила того мужчину с ног, ударила его фонарем и протащила вас двоих между баками. Я соорудила тебе подобие жгута из ткани. И додумалась залезть по лестнице, чтобы спрятаться здесь.
Она застонала.
– Даже если тот злодей не станет нас искать, нам никогда не выбраться отсюда самим. Фонаря не осталось, и мы понятия не имеем, где находимся. Ты должен вернуть наши инфовизоры, чтобы мы могли позвонить в аварийную службу.
– Нет! Если мы попросим помощи, то попадем в неприятности.
Боль моей цели затрудняла мысли, но я начала передавать детали через коммы.
– Я нашла раненого. Там почти кромешная тьма, и я не вижу ничего, чтобы определить точное место. Этот человек находится на расстоянии, по крайней мере, одного коридора к северу от меня, хотя больше похоже на два квартала, и как минимум на пять уровней выше. Он получил удар ножом в руку и, вероятно, потерял много крови. С ним два человека, и один наложил ему тряпичный жгут.
Я перевела дух.
– Раненый лежит на каком-то холодном металле, возможно, на крышке бака. Один из его спутников – мужчина и застыл от ужаса перед темнотой. Другая – женщина, она спорит с раненым. Судя по голосам, все довольно молоды. Определенно, не старше меня.
– Люди спорят, – повторил Лукас. – Один из них – наша дикая пчела? У нас ситуация с заложником, Эмбер?
– Нет. Эти трое были атакованы дикой пчелой. Юноша получил ножевое ранение, но девушка поборола дикую пчелу. Им удалось сбежать, вскарабкаться по лестнице и скрыться. Девушка думает, преступник продолжает искать их внизу, и спор идет из-за того, что раненый парень забрал все инфовизоры и не хочет звонить в аварийные службы.
– Ты уверена, что именно пострадавший не хочет обращаться за помощью? – спросил Адика 145a05. – Мне это кажется бессмысленным. Ему же нужно лечение.
– Раненый не хочет просить помощи, поскольку думает, что они попадут в неприятности, – объяснила я. – Согласна, это звучит неразумно, но он не слишком ясно думает даже на уровне предвысказанных мыслей, а ниже все просто смешалось от боли.
– У нас трое беззащитных гражданских, прячущихся на вершине бака, – хмуро заключил Лукас. – Дикая пчела уже серьезно ранила одного из них и, возможно, прямо сейчас продолжает охоту внизу. Очевидно, вокруг баков нет ламп с датчиками движения, но какое-то освещение должно быть.
– В этом районе есть верхний свет, – подтвердила Николь. – Обычно его включают во время технических работ.
– Наша дикая пчела или не знает, как включить лампы, или предпочитает продолжать поиски в темноте, – сказал Лукас. – Может быть, мы сами зажжем свет позже, но пока пусть злоумышленник думает, что контролирует ситуацию.