- Честно-честно, - она подошла ко мне и чмокнула в знак благодарности.
- Спасибо. Я знала, что тебе понравится.
- А какое произведет впечатления на Овлиоса, когда он увидит счет за все эти процедуры, - улыбнулся я, представляя выражение его лица. – Это ведь его карточка.
- А мы ему ничего не скажем, - весело подхватила Алиса. – А если спросит, то скажем что это просто недоразумение или ошибка банка. Либо скажем, что у него отшибла память, и он сам решил посетить парикмахерскую.
- Ну, первый вариант мне кажется более вероятным, - продолжил я. – Потому как память Овлиоса надежней любого банка. Даже с такой продвинутой системой защиты, как тот межгалактический банк, выдавший нам с Овлиосом эту кредитку.
- Интересно, а они знали, что вы никогда не сможете их больше посетить? – поддержала Алиса.
- Ничего, - махнул рукой я. – У них работают такие вышибалы по долгам, что они везде нас достанут.
Мы вместе рассмеялись. После чего я посмотрел Алисе прямо в глаза, отчего та немного смутилась.
- Ты чего? – шепнула она. – Смотришь на меня, словно месяц не видел?
- Мне показалось, что намного дольше, - также тихо ответил я, продолжая на нее смотреть. А затем слегка ее поцеловал, чем ввел девушку в полный ступор.
- Что это было? – нахмурилась она.
- Ничего, - пожал плечами я. – А что – разве мне нельзя целовать свою любимую девушку, там где хочется?
- Как ты сказал? – не поверила своим ушам она.
- Я тут подумал, - почесал затылок я, – пожалуй ты права. Нам нужно двигаться дальше. Не стоит топтаться на одном месте. Тем более, что мы уже сделали к этому сближению первый серьезный шаг – мы уже около полугода живем вместе.
Алиса ничего не ответив лишь улыбнулась, а затем снова меня поцеловала. После мы обнялись и простояли так молча минут пять, пока, нас не отвлек чей-то настойчивый кашель.
- Овлиос, - с улыбкой произнесла девушка. – Привет. И ты здесь?
- О, привет, - сказал я, выпустив из объятий Алису. – Давно тут стоишь?
- Минуты две, как, - серьезно произнес он. - Все ждал, что кто-нибудь из вас обратит на меня внимание, - мы с Алисой смущенно насупились и уставились в пол. – Вы хоть знаете, что в этом мире, за подобные действия в общественных местах полагается смертная казнь? - мы вместе в шоке открыли рты. – Да ладно, шучу я. Вы бы видели свои лица.
- Ну и шуточки у тебя, все-таки, - одновременно хмуро буркнули мы с Алисой и молча, вышли на улицу. Овлиос же пожал плечами и быстро направился вслед за нами.
Конечно, мы еще немного на него подулись, но потом быстро остыли и помирились. Мы ведь друзья все-таки. Лучшие. После чего, Овлиос рассказал нам про этот мир, где мы оказались. Называется он Тхеном, хотя полное название даже местные жители не могут выговорить с первой попытки - Тхеленгроменталистедадионер, даже не смотря на то, что основная масса населения говорит на гальвинианском слоговом языке. Также хранитель рубежа рассказал, что в последнее время тут пропадали местные жители и чужестранцы. Но неделю назад пропажи прекратились, а все жители таинственным образом вернулись в свои дома и семьи. Позже, когда мы остановились в гостинице на ночлег и, когда Алиса отправилась на боковую (нам пришлось взять трехместный номер, так как все номера в гостинице уже были заняты. Как нам пояснили, в связи с наплывом туристов). Я рассказал Овлиосу свою историю: о Карле и Маркселиане, о проклятых часах, о хаотичном переносе меня сквозь время и пространство. Не смотря на то, что рассказывал я сбивчиво и сумбурно, Овлиос не перебивал и внимательно слушал, изредка коротко поддакивая.
- Хм… Часовщик, говоришь? – изрек Овлиос, после моего рассказа. – Интересненько. Может именно о нем и говорится в легендах местного населения. Но как тебе удалось одолеть его? Ты так и не рассказал.
- Знаешь, за время нашего путешествия я понял одну простую вещь, - ответил я, посмотрев в окно, где отчетливо просматривался бывший часовой магазин. – Даже когда тебе начинает казаться, что у тебя нет выбора – он есть. Мы ведь сами выбираем, какую дверь открыть, а не находимся во власти часов и их создателя. Сам Карл, находился во власти своего же изобретения. Может быть поэтому у того и не было выбора, – Овлиос непонимающе нахмурился. Поняв, что после уничтожения подмастерья часовщика, будущее изменилось, и никто кроме меня не помнит того, что произошло, пришлось пересказывать все заново. – Дело в том, что Маркселиан был учителем Карла и надеялся передать тому свои знания. Но когда понял, что у его ученика снесло крышу, и Карл захотел стать бессмертным, используя запретную технологию часовщиков, способную красть чужую жизнь в угоду своему создателю, Маркселиан решил наказать своего ученика за это, надев на него подобные часы. Но не учел того, что тот просто отрубит себе руку, чтобы избавиться от проклятья и при этом не умрет. Однако часы сохраняли незримую связь со своим носителем и поддерживали в нем жизнь, пока работали.
- Ага. И ты просто уничтожил часы Карла, тем самым одолев его, - додумал дальше Овлиос.
Я кивнул, а после чего широко зевнул. За всеми нашими разговорами, на город уже давно опустилась ночь, и улицы мигом почти опустели. Краем глаза я заметил того самого парикмахера, который сегодня обслуживал Алису: он шел по улице, идя под руку со светловолосой девушкой, на голову ниже него, одетую в светлый джемпер, темные джинсы и спортивные кроссовки. Мне вдруг отчего-то так тоскливо на душе стало. Так по дому соскучился. Ведь этот парикмахер со своей девушкой уже имели свой привычный мир и большего им не нужно. А у меня что? Но потом я посмотрел на вечно задумчивого Овлиоса, на мирно спящую Алису и понял – они уже давно для меня не просто друзья. Они мне теперь как семья. Вот за это я их всех и люблю. И другого мне не нужно.
Пожелав спокойный ночи Овлиосу, я аккуратно лег в кровать к Алисе (это не то, что вы подумали. Просто в трехместных номерах часто ставят одну двухместную и одну одноместную кровать. И так как последнюю уже застолбил за собой Овлиос, мне и пришлось лечь с Алисой). Но, я тут же был согнан с кровати на пол, ссылаясь на то, что я и так мешал ей спать своими ночными разговорами с Овлиосом. А как только прилег, я ее вообще «чуть не заморозил, своими «ледяными» ногами». Однако, через десять минут Алиса оттаяла и все-таки пустила меня на кровать. Спать ей и мне уже расхотелось окончательно, поэтому мы просто лежа перешептывались друг с другом о всякой ерунде. Но когда, я снова пристально на нее посмотрел, она немного смутилась.
- Что ты меня сегодня постоянно разглядываешь? Я как-то не так выгляжу, что ли?! – сердитым шепотом спросила Алиса, смешно хмуря брови и морща курносый носик. Никогда бы не подумал, что этого мне будет не хватать.
- Не знаю, - пожал плечами я и улыбнулся. – Просто смотрю на тебя, и налюбоваться не могу.
- Спасибо, конечно, - смущенно ответила Алиса. – Но когда, на тебя постоянно пялятся, словно ты экспонат из музея, как-то неловко становится.
- Но ты, же не экспонат. Иначе как бы я мог сделать вот так, - задорно ответил я, принявшись ее щекотать, отчего она начала смеяться, пытаясь отбиться от меня подушкой. Насмеявшись вдоволь, мы слились в долгом и страстном поцелуе. После чего мы с ней молча лежали, держась за руки и смотря друг другу в глаза до самого рассвета. Заснули под утро.
С этого дня мы с Алисой решили встречаться официально, чем временами вызывали раздражение у хранителя рубежа. Не понятно правда почему: то ли от его ревности меня к Алисе; то ли от обиды, на то, что я променял его на бабу (как Овлиос сам мне однажды высказал). Мы с ним даже тогда подрались из-за этого. И после той драки нам обоим так досталось, что Алиса стала с нами возиться, будто с маленькими мальчишками (не смотря на то, что на Овлиосе и так все заживает, как на собаке. Конечно, я ведь обычная материя, которая не замерла во времени и пространстве. Поэтому и процессы заживления у меня происходят медленней). Она же и уговорила нас помириться. Не знаю, сколько бы я еще продолжал дуться на хранителя рубежа, если бы не моя совесть. Не справившись с ее угрызениями, я решил пойти на мировую первым. Оказывается, Овлиос тоже долго думал над нашей ссорой и решил, что раз он старше и мудрее, то должен был понять: я тоже имею свою личную жизнь, в которую посторонним вход закрыт. Но мы с Алисой пообещали ему, что будем общаться с ним как и прежде, только иногда нам нужно будет побыть наедине. Они ведь оба (как Алиса, так и Овлиос), мне как родные, поэтому я не мог, да и просто не имел право выбирать. За всеми этими ссорами и перемириями я уже начал совершенно забывать о моей встречи с Горизонтом и его пророчестве о конце Вечности, а также втором хранителе. Поэтому, чтобы не упустить эти воспоминания, я решил как можно быстрее рассказать об этом Овлиосу. Он выслушал меня все также внимательно, а после того как я закончил, изрек: