На второй год пришло уже 10 000 ответов. Само собой получилось так, что ЗМШ стала школой Российской Федерации. Этому помог ректор МГУ академик И. Петровский, помогло и Министерство просвещения РСФСР, заместитель министра М. Кашин сразу разглядел перспективу нового дела и активно его поддержал. Потом сотнями пошли тетради из других республик…
Тут я должен заметить, что все это было лишь частью большой работы, которую советские ученые развернули в 60-х годах. В Новосибирске трудами академика М. Лаврентьева и его коллег был создан интернат для способных детей из далеких районов. Пришлось даже разграничить «сферы влияния»: до Урала ребят искала ЗМШ, за Уралом — Новосибирский интернат. Появилась заочная физическая школа при Московском физико-техническом институте. Большой интернат в столице организовал академик А. Колмогоров. Появились школы-интернаты на Украине, в Армении, в Грузии, шла работа в Иванове, Казани, Свердловске, Горьком — в сущности, мы можем говорить о новом явлении. Думаю, поначалу ученые занялись этим только потому, что заботились о реальных нуждах своей науки. Но то, что истинно выгодно обществу, — то и справедливо.
Первый выпуск ЗМШ был в 1966 году. Лучших своих учеников школа пригласила сдавать экзамены в МГУ; многие и не помышляли об этом. Одна мама из Калужской области прислала письмо: «Уговорите моего дурака не ехать в Москву, ведь провалится…». Приехало 250 парней и девушек. Их заботливо встретили, для них устроили семинары и даже «пробный экзамен»: вызывали к доске, сбивали трудными вопросами. Женя Власов из поселка Шиморское сказал мне: «На пробном я схватил двойку. Времени не хватило. Но понял, что надо записывать не все, а главное. И на конкурсном получил пять».
Ставилась, кроме всего, задача психологически уравнять приезжих с москвичами. В ЗМШ столичных жителей вообще не принимали (за все годы было одно исключение: взяли мальчика, прикованного к постели). Правильно ли это? Решайте. Но учтите, что там, откуда приехали эти ребята, не было ни спецшкол, ни подготовительных курсов, ни Политехнического, ни Ленинки. И не было рядом с ними в пору экзаменов мамы, которая приготовит вкусный обед… Я за равные стартовые возможности. А дальше — по мотору. Дальше — у кого какие способности. Дальше — честное соревнование без подтасовок, без скидок. Первый же конкурс показал, что питомцам ЗМШ льготы не нужны: более 400 поступили в вузы, 87 — на мехмат МГУ.
Я давно слежу за этой работой, она нравится мне. Духом бескорыстия, чистотой намерений — и сверху, и снизу. Я спрашивал, как контролируют ребят. Вдруг да кто-то решает задачи не сам. Пусть, отвечали мне, на экзамене-то он будет сам. Это троллейбус без кондуктора. Погони за отметкой нет. Конкурса родителей нет. Есть здоровая тяга к познанию. Потому что ЗМШ не дает ученикам никаких прав, а только знания (всего лишь?). Ученик не вырван до времени из своей среды. Отсев, достаточно большой, — не брак. Ошибся — нет трагедии. Зато испытал свои силы, попробовал науку на ощупь, что-то узнал полезное, что пригодится на любом поприще. А вкусы в этом возрасте чрезвычайно изменчивы.
Я говорил со многими студентами, которые вышли из ЗМШ. «География» уже ко второму курсу неразличима, разве что в одежде. Учатся все хорошо, в мыслях самобытны, в побуждениях серьезны. ЗМШ привела их в университет, и теперь они платят свой долг ЗМШ — работают «проверяльщиками», бригадирами, сидят над тетрадками, узнают себя прежних, пишут мальчишкам и девчонкам из самой Москвы. «Мы ведь для них боги, — сказал мне Володя Мотлохов. — Разве я знал в своем совхозе „Ворсино“, что мне студент пишет? Самое меньшее, думал, профессор…»
Такова эта удивительная школа. Восемь лет назад в «Письмах из Казанского университета» я рассказывал читателям «Известий» о поиске талантов. Может показаться, что и сейчас разговор о том же. Но поиск предполагает, что они, таланты, уже существуют в готовом виде, и надо только не полениться, найти. Теперь я вижу, что это не так. Талант есть развитая природная склонность. Таланты надо образовывать — давать им образование и тем самым их создавать.
Сейчас в ЗМШ учится 8490 ребят; 30 процентов — из малых городов, 60 процентов — из села. До полутора тысяч питомцев школы уже поступило в вузы, 355 — в Московский университет. И только? Да, это работа штучная. Но среди студентов первого курса мехмата в прошлом году четверть составляли воспитанники ЗМШ, а среди студентов иногородних — половину, а среди сельских — две трети. Количественно будто и не много, социальные сдвиги — огромные.