Справедливость в том, чтобы не было пропастей между сословиями, чтобы каждый, кто способен и действительно хочет учиться, имел такую возможность. «Каждый человек неоспоримо имеет право на полное развитие своих способностей», — говорил Энгельс. О развитии бездарностей у него не сказано.
РАЗУМЕЕТСЯ, ученые, деятели народного просвещения, партийные и советские органы, занятые «образованием талантов», радикальных решений не предлагают. И если бы стояла задача всех выпускников школы, то есть с введением всеобщего обязательного среднего образования, всю молодежь принимать в вузы, то труды ЗМШ были бы каплей в море. Но поскольку высшая школа принимает лишь часть молодежи, притом далеко не бо́льшую, приблизиться к решению проблемы можно.
Вновь я вернусь к опыту ЗМШ. Это лишь одна из форм, можно найти другие, можно лучше найти, важен принцип. Демократизм, массовость этой работы с детьми — вот что привлекает более всего. Можно ли увеличить охват?
— Да, конечно, — отвечают мне.
Когда ребячьи тетрадки захлестнули университет, возникла идея привлечь областные вузы: там тоже есть студенты, которые могут проверять учеников, есть профессора, которые должны готовить себе смену. Отныне заочная школа передает им методики, задания, всю литературу, передает ребят, живущих в этой области, держит с кафедрами постоянную связь, что и для периферийных вузов полезно, — так создаются «филиалы ЗМШ»; сейчас их 29.
— Могло быть больше? — спросил я у В. Овчинникова, директора ЗМШ.
— Да, конечно, — ответил он. — Но нужен штат. Всего не сделаешь на общественных началах. Дать полставки на область — и будут сотни филиалов.
Появились группы «Коллективный ученик» — форма работы еще более заманчивая. Оказалось, что ЗМШ воздействует на школу в целом. Достаточно одного парня или девушки, получающих задания из Москвы, чтобы во всей школе возник иной климат. Интересуются другие ребята, учитель, который перестает быть единственным источником знаний, сам начинает читать эти брошюры, решает вместе с учениками эти задачи, — так возникают школьные кружки, работающие по программе ЗМШ; сейчас их 250. Назову хоть некоторых подвижников-учителей, которые из года в год посылают своих ребят в Московский университет: Т. Мариненок из поселка Идрица Псковской области, Н. Рытов из села Каменка Тамбовской области, И. Гун из Ртищева, В. Плетнев из Мстеры, Н. Шашков из села Гламаздино Курской области. Вот одно из писем учительницы К. Корневой из поселка Редькино Калининской области: «Задание по функциям и графикам мы задержали, так как пришлось работать со школьниками в совхозе. Теперь высылаю. Прошу зачислить в нашу группу ученика Белоусова, очень толковый…»
— Могло быть больше таких кружков?
— Да, конечно, — отвечает сотрудник ЗМШ П. Массарская. — Но надо, чтобы учителям хоть как-то оплачивали этот труд. Скажем, засчитывали за ведение школьного факультативного курса, на что средства уже выделены.
Огромное дело упирается в мелочи. Главное сделано, что стоит дороже всего: разработаны программы, есть четкая организация дела, есть сборники новых задач, есть целая библиотека, созданная крупными математиками специально для школьников. Чего не хватает? Штатной единицы экспедитора, который бы надписывал адреса и относил пакеты на почту. Третий год идут разговоры о ротапринте для печатания изданий, надо хоть изредка собирать учителей или к ним в области посылать научных сотрудников, аспирантов, студентов… ЗМШ пока что баснословно дешева: двухлетнее обучение одного ученика стоит государству около 5 рублей. Но, может быть, хватит этим умиляться?
Если мы не кампанейски, не ради кратковременной моды, а всерьез и надолго хотим решить проблему, то надо выделить средства — совсем не чрезмерные; выпуск дипломированных неучей обойдется стране куда дороже. Если мы действительно хотим помочь в учебе способным юношам и девушкам из сел и рабочих поселков, то надо и материально поддержать их.[6] Предвижу возражение, что можно, мол, обойтись и без затрат. Одно дело физики-теоретики или музыканты, могут мне сказать, — тут, каждому ясно, нужен особый дар, — и совсем другое дело профессии массовые. Выучить на зубного врача, наверное, любого можно. Так многие думают. Откровенно говоря, и я так думал. Пока у меня зуб не заболел.
Нет таких специальностей, которые не требовали бы способностей, живого ума, настоящей любви к делу. И я в общем-то спокоен за ядерную физику: она защищена от некомпетентного вмешательства и особой сложностью своей и особым вниманием к ней. Но вот учитель — чего уж «массовей», чего уж «проще». А если мы сегодня снизим требования в наших педвузах и напечем плохих учителей, то на пенсию они выйдут где-нибудь в 2010 году и успеют продлить себя во многих поколениях учеников, — так мы увековечим отставание сельской школы. То же разумей об инженерах, агрономах, врачах.
6
В постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об организации подготовительных отделений при высших учебных заведениях», которое было принято в сентябре 1969 года, предусмотрена выплата стипендий молодым рабочим, колхозникам, военнослужащим, зачисленным на обучение с отрывом от производства.