— Господи, вам же тысяча лет!
Теодор не стал пересчитывать монеты, но на первый взгляд тут их было гораздо более сотни. Может две. Весил этот свёрток фунтов шесть, не меньше.
В уставшей голове Лемка метались мысли — что делать? Если взять с собой, то их у него могут обнаружить и начнут задавать вопросы, откуда он их взял. Может даже если сразу у него и получится оставить всё себе, что маловероятно, то вокруг слишком много тех, кто и пошёл сюда, на войну ради вот подобных монет. А здесь, даже по меркам богатых купцов будет очень и очень немаленькая сумма, что у говорить о нищих жителях Города и иностранных головорезах. Зарежут и отберут.
Убежать сейчас, взять лошадей, еды и рвануть подальше, сперва поживя тихо, а потом купить себе достойное местечко? Землю или должность… Да далеко ли ты уйдёшь один, уставший. Вокруг патрули войска, а там может и юрюки скачут, которые уж с одиночкой всегда справятся на своих выносливых лошадка. А уйдёшь от них, попадёшь на корабль — так моряки народ такой, одно с пиратами, если им выгода будет видна. А уж с одиночкой, опять же, они уж справятся. Вещи отберут, а его на дно или в рабы на галеры, и поди докажи потом…
Оставить там же? Так эти сарацины как-то нашли это место, видать искали целенаправленно. В лесу закопать? Так эти, ночные демоны, или кто там был, там сейчас в лесу и сидеть, поджидать его. Или может кто-то другой им там на смену пришёл. От ночных воспоминаний прошёл мороз по коже.
Так ни к чему и не придя, он закинул сверток в суму. Потом, с пистолем за поясом, с парамерионом в ножнах на боку и с мушкетом в руках он пошёл туда, где вечером были тела исмаилитов.
В яме будто взорвали десять бочек пороха, когда вокруг сидели люди. Всё было в остатках человеческих тел. Руки, ноги, белеющие кости, куски мяса. Трудно было понять где какое тело. Но видно было ясно — почти всё мясо было обглодано мощными челюстями. И у всех тел отгрызены головы.
Такого уже Лемк выдержать не смог. Ему внезапно так стало плохо, что едва успел согнуться, как его вырвало. А потом ещё раз, пока в желудке ничего не осталось, и он смог медленно отползти от этой чудовищной ямы. Тела убитого товарища, исчезнувшее ночью, он так и не увидел, но оставаться и искать уже не собирался.
Связал коней поводьями друг другу, взобрался верхом на Гемона и отправился в путь, во главе импровизированного каравана, где у лошадей, вместо тюков с товарами были привязаны свисающие тела мертвецов.
Как добрался до лагеря, Лемк помнил с трудом. Вот он ведёт свой караван по лесной тропе, вот они выезжают в поле. Кто-то к нему скачет, он рассказывает кто он. Вот уже пыль над колоннами войск, и почему-то кентарх Дипар возится над лежащим в телеге Паском Ботеллой. А дальше уже всё завертелось водоворотом в его сознании, которое не выдержало испытаний последнего времени, и он просто не упал на руки сгрудившихся и расспрашивающих его солдат, то ли в обморок, то ли засыпая.
Ему снилось, что корова лижет ему лицо, но открыв глаза увидел, что это оидн из лекарских помощников мажет ему чем-то вонючим лицо.
— Ты что делаешь, паскуда? А ну отстань от меня!
— Да успокойся ты, идиот. Тебе же лучше делаю.
— Это каким образом? Навозом мне лицо мажешь что ли? Чем мне от этого лучше, ослиная ты голова?
— Да ты себя видел? У тебя же не лицо, а дно горшка из печи — такой же обожжённый, отброс ты городской!
Лемк уже точно был готов ткнуть кулаком в эту ехидную рожу, как раздался голос Гедика:
— Что за шум?
Лемк подал голос, повернув в сторону, как ему казалось, своего спасения:
— Гедик! Декарх! Убери эту сволочь, пока я ему зубы не пересчитал! И пусть эту гадость уберёт от меня!
— Тише, Тео, тише. Сейчас всё решим. Слушай, — обратился он к помощнику лекарей, — ты ещё не все раны ему обработал?
— Да уже практически всё, господин декарх!
— Ну так оставь вот эту банку здесь, а сам свободен.
Помощник лекаря спрыгнул с телеги, а Гедик уселся на его место.
— Ну, рассказывай, что у вас произошло? Тебя, конечно, поспрашивали, пока ты не упал, но хотелось бы подробностей. Кентарх уже меня спрашивал за подробности. Да и лучше будет, если мы вдвоем сперва это обсудим, а потом уже решим, что солдатам рассказывать.
— Да что рассказывать, патрулировали мы… — рассказ Теодора был почти в точь-точь как то, что произошло на самом деле. Только вот о том, что нашли сарацины в руинах он ни словам не обмолвился и не даже близко не подошел. Но подробно рассказал о том, что видел ночью, про тех зверей, следов которых он утром не обнаружил. Не обнаружил ни тел, ни крови. Только растерзанные тела.