Лемк встряхнул головой, прогоняя нагрянувшие воспоминания.
— Юх, что там слышно о том когда мы выдвигаемся дальше?
— Тишина пока. Все ждут пока подойдёт ланциарная турма, которая отстаёт, и припасы ещё подвезут.
— Ох, демоны вас забери… — чертыхнулся Мардаит, споткнувшись о плохо видимую в темноте растяжку палатки. — А что, без этих, ланциариев, мы не справимся?
Он плохо относился к тем, кого пришлось силой принуждать к вступлению в армию.
— А ты что, сам собираешься копать апроши у Силистрии? Говорят, что там исмаилиты неплохо потрудились над своими укреплениями, не чета другим. Через них даже Михай не смог перебраться со своими головорезами, уж на что о них слава идёт…
— Не-не, спасибо, мне хватило и Родосто с Адрианополем! А вот припасы… вы заметили, что несмотря на то, что мы вроде как побеждаем и присоединяем всё новые земли, питание у нас не улучшается?
Юхим и Теодор задумались, припоминая, сколько они получили провизии. Слава Богу, что помимо того, что им выдавалось, и у Лемка с войнуками, и у его друзей в прежней кентархии были способы добыть себе провизии. лемк иногда закрывал глаза на то, как появляются у костра упитанный барашек или бычок. Правда были порой и вполне обычно подстреленные кабанчики с косулями, но так было не часто, так как их редко куда выпускали и армия со страшной силой вытягивала всё съестное со всей округи, в том числе отпугивая дикую живность.
— Это наверное всё из-за того, что весна… Подъели-то всё за зиму, а новое пока ещё вырастет. Да и что, ты не видел, сколько пустых селений по дороге стоит, а сколько ещё сожжено. А те, что целые, так там и взять-то нечего.
— А вполне может быть, что это ещё из-за того, что из приданубских княжеств не идут припасы. Раньше ведь они хочешь не хочешь везли всё сарацинам, а теперь из-за восстания мало того что не везут, так ещё и спалили и награбили всякого добра немало. Ди и присоединяя земли, мы их берём не пустыми, а с городами, жителями, которые тоже хотят есть. А анатолийцы, кстати, запретили вывоз пшеницы. Вот нам и урезают пайку. Хотя, заметил что у савойцев проблем с этим нет…
— Союзнички…
Слухи о том, что на все земли, которые успели отбить ромеи и союзники, хотят наложить лапу савойцы, уже прочно ходил среди ромейских солдат и не было таких, кто был бы этому рад. Мало того, что венецианцы с с прочими всю самую ценную добычу себе заграбастывают, так они ещё и на земли теперь замахнулись! Ранее хоть бродила надежда на то, что отдав им основные богатства, можно расплатиться по долгам, которые как утверждают слухи, были весьма не малы, так теперь даже в случае окончания войны Город мог остаться в нынешних жалких границах, никак не компенсировав все потери последних времён. А ведь за счёт этих земель они могли, после окончания контракта, все поправить своё материальное положение. И даже то, что василевс взялся восстанавливать старую знать, вводя старые законы, пока ещё не могло изменить взглядов людей. Ведь василевс, это василевс! Он знает, что делает.
Совершив очередной поворот и проходя через очередные палатки солдат, они были остановлены криками:
— Ээй, это ведь тот ублюдок! Это ты с той сволочью в юбке нас высмеяли сегодня?
— Выбирай выражения, шелудивый! — вернул в ответ Теодор.
— Слушай, ты… Если не хотите, чтобы вас нашли с вскрытой глоткой, передайте той гниде — мы вас ждём за лагерем, у Острого камня после ночной смены караулов, разберёмся, кто из нас тут настоящие мужчины!
— А ты не боишься, что я сейчас пойду к вашему старшему и вас как зачинщиков драки отправят чистить выгребные ямы?
— Им нечего бояться, — из темноты донесся знакомый голос, который бы лучше никогда не слышать — они защищали свою честь, когда бешеные сулиот и ромей начали приставать к достойным людям.
На свет вышел Анджело, будь он неладен, Кальколло. Даже в свете костров он выглядел гораздо лучше подтягивающихся за ним бойцов. Фетровая шляпа с пером, разрезной дублет, камзол с ниспадающими рукавами и оплечьем, свободные штаны и чулки, кушак с заткнутым пистолетом.
— Давно не виделись, ромеи. Как поживаете? Всё ли хорошо? Слышал, что кто-то про меня стихи всякие сочиняет… Может это вы? Не хотите ли сейчас их вслух почитать?
Его люди начали обходить трёх друзей, а Теодор уже подумывал, не закричать ли, призывая стражу, потому как говорить с Анджело было ему не о чем, он, было видно настроен решительно, чтобы расквитаться с ромеями.
По счастью, среди звуков потрескивания костра послышался тяжёлый звук шагов и вот уже появляется внутренний лагерный патруль, присматривающий за порядком. Солдаты прошли в стороне, но их командир остановил, поглядывая в сторону намечающейся заварушки. Анджело тоже это заметил и отступил на пару шагов. За драки и поножовщину внутри лагеря легко было получить тяжёлое наказание, вплоть до казни. Заядлых бузотёров тут предпочитали вешать.
— Ну так что, ромеи, увидимся ещё?
Юхим, Сидир и Теодор переглянулись:
— И что, мы втроём и вас толпа?
— Ну не думайте о нас плохо… — улыбнулся Анджело. — Пусть будут… Хм, скажем двое оскорблённых и двое оскорбителей. И ещё по четыре человека, которые будут свидетелями, что всё пройдёт честно.
— Оружие?
— Клинки. Мечи, шпаги, ножи — чем можете владеть, то и пусть берут.
— Защита?
— А что, ромеи ныне стали такими состоятельными что могут купить доспех? Или успели снять с трупов, как то, что на вас? — ухмыльнулся Кальколло. — Нет, обойдёмся без этого. Слишком сильно будет греметь.
Теодор молча кивнул и отступили через разошедшихся членов банды, держась настороже. Если бы сейчас патруль ушёл, то Теодор не сомневался ни капли в том, что их бы попытались насадить на ножи. Хмель выветрился. Расслабился!