И действительно. Палки длинной по три метра со ступеньками и ручками для рук, жгуты прикреплены, на которых ножки подвешены и не касаются земли. Канаты страховочные вдоль прямой дорожки тянутся с обеих сторон.
— Разговорчики! — Прикрикнул преподаватель с саркастической улыбкой, дав нам полминуты на галдёж. — Кто хочет попробовать первым? Ну же, смелее, господа.
Пока юнкера тушевались, вызвался Сергей, наш вечный выскочка и озорник.
Полез живенько без команды и на мат плюхнулся задницей, сорвавшись.
Смеёмся.
— А вы думали, циркачам легко? — Подкалывает и преподаватель. — Так, давай по новой.
На второй попытке стал помогать уже с комментариями, придерживая, где надо.
Сергей три шага сделал неуклюже и на канаты завалился вместе с палками. Снова пошли смешки, юнкер обозлился и попытался вернуть равновесие, вышло только хуже. Палку перекосило и чуть не вывернуло стопу, подскочили юнкера на страховке.
Второй юнкер пробует — чуть лучше уже.
Третьим вызвался я, перебив Максима.
Влез, как показал офицер: сразу на две прыгнул, подтянувшись. От резинок обратная инерция пошла, вот оно как ощущается значит. Ухватившись за рукояти, устоял!
— Отлично, товарищ юнкер, — первая похвала от преподавателя за сегодня. — А теперь вперёд.
Шаг делаю! Второй! На третьем повело.
Рванул с пробежкой и почти устоял! Почти… спрыгнул на ноги, когда пошёл крен.
— Неплохо для первого раза, — оценил штабс–капитан.
Шипя от злости, вызвался Максим Чернышов.
Запрыгнул моим же способом, но на третьем шаге завалился на канаты.
— Мех, это как барышня в танце, индивидуальный подход нужен. Но! Общие правила выдерживаются, — прокомментировал офицер приподнято. — За зад брать не рекомендуется на людях, платье задирать тоже.
Гусарские шутки пошли, а юнкера и рады.
Каждый попробовал, некоторое даже по два раза.
По команде перешли в новую секцию, где агрегаты на вид страшные. А оказалось, что тренажёры на силу, с ручками, как у мехов.
Начали ручки тянуть с разных углов и разной степенью нагрузки. Я и ещё один юнкер выдавили на самой сложной степени почти до верхней шкалы. А Чернышов на максимум выжал с такой злостью, что чуть лицо не порвал своё светлое и очаровательное.
Сильный, надо признать. Оттого и продолжает выделываться передо мной. Хочет обскакать и показать, что он во всём лучший.
Третья секция показалась странной, в подвал пришлось спускаться в округлый зал с большой воронкой посередине, где стены облагорожены металлом. В ней по центру нечто, походящее на железную карусель со стулом на палке. Сразу три офицера встречают, плюс барышня с санчасти молоденькая, за которой наш Артём ухлёстывает. Вот он и расцвёл, её увидев, а она раскраснелась и потупила взгляд.
— Надеюсь, все сытно поели? — Посмеивается пузатый майор.
Мы переглянулись.
— Так точно! — Выпалил Алексей, наш отличник по боевой и политической.
— Товарищи юнкера, — начал другой офицер уже серьёзно. — Вам представлено устройство под названием «Центрифуга». На данной конструкции выполняется проверка вашей устойчивости к полётам, обычным, ускоренным и манёвренным–боевым.
Лицо исчерчено шрамами, на половину шеи ледяной ожог виден. Его будто из пасти оргалида вырвали.
— Три оборота в секунду, — продолжил жёстко. — Столько должен выдержать каждый в течение минуты, иначе вам нет места в меха–гвардии.
— Но расстраиваться нечего, юноши. В пехоту пойдёте тогда, — добавил третий самый старенький с улыбкой. — Или в кавалеристы распределим. А то и конную гвардию. Слышал, гусары в масле катаются.
— В первом отделении только двое прошли, — отрубил матёрый офицер и спросил испытывающе: — кто первым хочет, товарищи юнкера?
А в ответ тишина. Даже Сергей притаился.
А уж я как разволновался. Двое из девяти только прошли!
Никто не вызвался, поэтому стали назначать.
Первого юнкера посадили в кресло с ремнями, выбрав самого мелкого с конца строя. Бедолагу с глазами навыкате стали раскручивать, и на одном обороте в секунду он вырубился.
Второй продержался до полутора оборотов. Третьего стошнило сразу после трёх витков ещё на разгоне.
Вызвался уже я с холодеющей грудью. Но меня перебил Максим, выскочив вперёд, как ошпаренный.
Присел на стул, как на казнь, тяжело дыша. Но быстро настроился и обозлился. Закрутилась карусель… офицеры засекают обороты. На одном обороте в секунду мне показалось, что его выключило, но нет! Очухался и додержался до трёх витков.
В какой–то момент понял, что переживаю за него искренне.