– Глупости, – сказала она себе. – В этот раз все будет в порядке.
Она поставила бокал на столик и прикрыла глаза. Интересно, как там Том? Скорее всего, уже залег в гиперсон и видит красивые сны. Только о ком? Так она уснула.
Челнок Тома уже миновал Сатурн и Юпитер.
– Скоро выходим за пределы гелиопаузы, – предупредил Хартман.
– Знаю, – покосился на него Том. – Знаешь, Хартман, лучше бы тебе сейчас немного помолчать и дать мне сосредоточиться, – добавил человек.
– У человека проблемы с концентрацией внимания?
– Хартман… – Том отложил ручку и блокнот.
– Уже молчу! – ответил робот.
– Отлично. Нужно сделать пару записей в дневник перед тем, как ложиться в гиперсон.
– Хорошая идея! – напутствовал робот. – Еще запиши, что новая модель меня очень хороша.
– Уговорил, – ответил Том. – Итак, сегодня 21 мая 2085 года. Четверг. 12:00. Я, Том Смит, астронавт по программе «Новый дом». Миновали Юпитер и Сатурн, приближаемся к гелиопаузе. После чего я намереваюсь передать управление бортовому роботу Хартману, модель 2034X25, и лечь в гиперсон. Через три месяца я надеюсь достичь границы мира Эпсилон Эридана, где возьму курс на третью планету от его звезды, которая, по мнению наших астрофизиков, является потенциально пригодной для колонизации. Конец записи.
– Том, тебе тут входящее сообщение.
– От кого, Хартман? – Том положил блокнот на приборную панель.
– От твоей жены Эмбер. Прослушаешь?
– Конечно, черт возьми, – Том придвинулся к монитору.
– Тогда принимаю, – ответил робот.
На экране монитора показалось заспанное лицо Эмбер:
– Привет, Том, мы только проснулись и позвонили тебе.
– Отлично! Ты знаешь, я так ждал вашего звонка, прежде чем залечь в гиперсон. – Лицо Тома расплылось в улыбке. – Где Сара?
– Сейчас идет, она чистила зубы. – Эмбер отвернулась от монитора, зовя ребенка. – Сара, иди сюда, твой папа на связи. – Эмбер усадила ребенка на колени. – Сколько ты пробудешь там, Том?
– Рассчитываю, не больше шести месяцев. Это точно. – Том скрестил руки на груди, давая Эмбер понять, что в этот полет все будет по-другому.
– Смотри не разочаровывай меня, – ответила Эмбер, – прошлые шесть месяцев превратились в полтора года.
– Я знаю, тогда сдох один из двигателей, и пришлось ждать транзитный корабль.
Эмбер улыбнулась:
– С тобой так всегда бывает.
– Том, приближаемся к границе гелиопаузы, – напомнил Хартман.
– Деточка, прикоснись к папе рукой. – Том положил свою ладонь на монитор. Сара протянула свою ладошку. – Хорошо, не скучайте. Всего шесть месяцев.
Эмбер грустно улыбнулась. Женское чутье подсказывало ей, что и в этот раз опять что-нибудь пойдет не так.
Поначалу, до рождения Сары, к таким накладкам в его работе она относилась весьма терпимо – таковы издержки профессии дальнего пилота. И вознаграждение было весьма ценным. Ведь такие, как Том, рисковали ради общего блага. Процент невозвращения из диких миров был немаленьким. Из ста экипажей, летавших к дальним звездам после изобретения пространственного варп-двигателя, возвращалось только шестьдесят. Остальным, не вернувшимся героям на их родине ставили памятники, не забывая при этом объявить очередной набор на курсы пилотов дальнего космоса.
Том предпочитал летать один. Процент выживаемости у такого экипажа, состоящего только из пилота и бортового робота, был еще меньше. Но это совершенно не смущало Тома, раз за разом вылезавшего из различных космических передряг и возвращавшегося домой.
В штабе дальнего космоса говорили про него: этот космический бродяга когда-нибудь найдет нам новый мир, будьте уверены. И Том постоянно подтверждал это, возвращаясь с очередного полета. Сколько их было? Десять, пятнадцать? Этого он не помнил. Зато в штабе это помнили хорошо, перечеркивая очередной мир после его возвращения:
– Все без толку! – ругался руководитель программы Каминский. – Очередной раз астрофизики заявляют нам о нахождении потенциально пригодного для жизни мира, и очередной раз наш пилот возвращается из него ни с чем.