— Можно запечатать пятиглавом, — предложил Мигель.
— На пятиглав народу не наберется, даже если Макса позовем. А вот временно заблокировать так, что он только чужие руны поддерживать сможет, я попробую.
Густаф присел на корточки и принялся разжимать пальцы Яна. Ян сопротивлялся как мог, в итоге Густафу надоело. Он приподнял его сжатую в кулак руку и нарисовал свою руну на тыльной стороне ладони.
Кожу обожгло нестерпимой болью. Ян истошно заорал. Тело выгнулось и забилось в судорогах, обещая множество синяков, как только приступ закончится — никто Яна больше не держал.
— Ну, вот и славно, — голос Густафа торжествовал. — Мигель, слетай-ка за его отцом. Только в этот раз пусть приходит он один, без своей синей группы поддержки. Если Макс, конечно, хочет сохранить хотя бы одного из своих детей.
Глава 7. Держи друзей близко
Мила в дорогом платье сидела за столом напротив Густафа, который тоже пришел ужинать при полном параде. Мила не помнила, как красилась и выбирала наряд, видимо, в процессе думала совсем о другом, иначе никогда бы не выбрала ни это платье, ни колье, стягивающее шею. Она не любила тяжелые дорогие украшения и слишком официальную одежду. Длинные просторные рукава, сходящиеся к запястьям и стянутые кружевными манжетами, не нравились ей больше всего. При таком крое в них было неудобно рисовать, так как они, свисая, пачкались в краске, а она имела обыкновение отвлекаться на творчество, даже когда принимала гостей. Но даже если забыть про краски, рукава все равно доставляли массу неудобств, задевая за столовые приборы. Да и манжеты, несмотря на изящество кроя, ощущалась кандалами.
Мила пригубила из бокала гранатового сока, который предпочла бы заменить на вино, но привередничать в гостях было не в ее духе. Наверное, она просто устала сидеть в четырех стенах, поэтому манжеты казались кандалами, а платье — слишком официальным для обычного домашнего ужина на двоих.
— Мясо просто великолепно, — сказала она и натянуто улыбнулась Густафу. — Ваш повар, должно быть, непревзойденный мастер.
— Благодарю. Я до сих пор считаю, что нанять его было одним из моих лучших решений. А как тебе сок? — и не дав ей ответить, добавил: — Свежевыжатый. Хочу, чтобы тебе было комфортно, пока гостишь здесь.
«Гостишь… Какое деликатное слово» — подумала Мила.
— Все чудесно, спасибо, — дежурная улыбка вновь озарила ее лицо. — Не думаю, что меня бы хоть где-то могли принять еще лучше, чем здесь.
— Замечательно! Очень рад это слышать. Ты можешь оставаться тут столько, сколько потребуется.
«Хоть целую вечность!» — прошелестел внутри гаденький голосок, и Мила на него шикнула. Только этой подлой гадины сейчас не хватало!
— Не подумайте, что я капризничаю, — рассмеялась Мила, — но я надеюсь, что это все не затянется надолго. Во-первых, я совершенно не хочу вас стеснять, во-вторых, жажду вернуться в свою квартиру. Дома и стены лечат, как говорится. К тому же у меня много недописанных работ, и я не могу дождаться, когда примусь за них.
— Конечно-конечно, — понимающе произнес Густаф, и тоже пригубил сока. — Работа, личная жизнь, все это не должно простаивать… — он еще что-то говорил об увлечениях, социальной жизни, которую также нельзя забрасывать, но Мила слушала его вполуха.
Ее взгляд привлекла маленькая точка возле картины за спиной Густафа. Точка дернулась, и Мила прищурилась, не веря своим глазам. Таракан? Не может быть! Только не в этом роскошном поместье!
— Правильно? — просил Густаф, вырывая ее из оцепенения. — Да?
Мила вопрошающе на него посмотрела, и он рассмеялся. Маленькая точка описала небольшой круг и юркнула за картину.
— Я говорю, что пока нужно восстановить руны, чем как раз сейчас заняты Лана и Дерек. Согласна со мной?
— Да, конечно! Сейчас главное сделать все правильно, а уж потом, когда будет нужно, я вернусь и к своей социальной жизни, и к творческой…
«И к личной, которая теперь под большим вопросом…»
— И к личной жизни, — твердо сказала Мила, не поддаваясь на провокации.
— И к личной, — подтвердил Густаф, закатывая рукава. Миле показалось, что он захмелел — так неестественно блеснули белки глаз.
«Неужели он на самом деле пил вино, лишь притворяясь, что мы оба пьем гранатовый сок?»
— Это очень важно, — проговорил он уверенно, — личная жизнь должна быть на первом месте… — Густаф потянулся за мидией. Она показалась Миле такой крупной, что было сложно отвести взгляд. Густаф, облизнув пальцы, начал раскрывать ее. Та не поддавалась, а он продолжил: — Знаешь, почему это так важно?