Ночью же, когда мой противник, скорее всего, вовсю готовился к поединку, я держал оборону от двух разъяренных цесаревен, которые хоть на людях и не стали особо выступать против моего слова, чуть позже, когда мы остались одни, решили расставить все точки над «i». Первый настоящий семейный скандал вышел знатным! Юных принцесс понять было можно – обе, действительно, чисто по-женски переживали за меня, и в то же время – воспитание.
Привыкли мои девочки к тому, что если они говорят «нет», то это значит именно «нет» и точка. А тут я – такой красивый и непослушный! Надо, конечно, понимать, чья именно кровь в них играет. Ведь их общий отец – в историческом плане фигура уровня Ивана Грозного или же Петра Первого да Иосифа Виссарионовича. Тут каждый выбирал, что ему ближе. Однако отрицать влияние Святослава Вершинина как личности и политика никто не пытался. Все же не каждому дано победить в Третьей мировой, плавно перетекшей в Первую магическую, провести Реставрацию, возродив Российскую империю буквально из пепла СССР, а главное, удерживать все это в рабочем состоянии уже более сорока лет.
С моей же стороны, хоть я любил и уважал своих девочек и с удовольствием прислушивался к ним в тех вопросах, где ничего не понимал, а то и вовсе разрешал им рулить самостоятельно, чрезмерную заботу не терпел еще со своего колясочного детства. Не нужны мне были еще две мамы, грудью, авторитетом и способностями готовые оградить меня от проблем.
В общем, крики, обиды, обвинения, слезы, взаимные прощения, обнимашки и поцелуи. Все стадии настоящего семейного скандала были пройдены мною с достоинством вернувшегося с завода пролетария. А потом, когда Нина ушла в свою комнату, я шокировал Инну тем, что спать мы сегодня будем раздельно. И не потому, что я такой обидчивый, ведь именно старшая сестра разорялась в процессе больше всех, а потому что так надо.
Во-первых, по-моему, просто неправильно делать «это», когда Нинка за соседней стенкой. А во-вторых – мне тоже надо было приготовиться к завтрашнему «представлению». Впрочем, девочки мне жестоко отомстили, потому как когда я совершенно «внезапно» проснулся с первыми лучами солнца, в кресле, установленном рядом с кроватью, сидел улыбающийся чему-то Сафронов, задумчиво глядевший в окно.
– Эм… Э-э… Андрей Иванович? – протянул я, когда осознал, что наш ректор мне не снится, а действительно развалился в пододвинутом на середину комнаты кресле. – Вы ли это?
– Проснулся наконец-то… – хмыкнул тот, медленно повернув в мою сторону голову. – Ну, здравствуй, Кузьма. Хорошо выспался?
– И вам доброе утро, – кивнул я и добавил: – Более-менее. Чем обязан столь, э-э, раннему визиту?
Ну, не спрашивать же на самом деле этого очень непростого человека: «Какого хрена вы забыли с утра пораньше в моей спальне и на кой ляд вообще приперлись?» Хоть и очень хочется.
– Да вот, – усмехнулся ректор, – заглянул к вам узнать, по какой причине четверо моих учеников в последнее время злонамеренно прогуливают занятия. Вот, например, вчера. У нас была среда. Не выходной и не праздник, а вполне стандартный будничный день, а как доложили мне взволнованные преподаватели, Ефимов и его компания в очередной раз прогуляли занятия. Кое-кто с дипломатического даже утверждает, что ты очень плохо влияешь на девочек-отличниц и подаешь дурной пример остальным ученикам.
– Вы вот сейчас это серьезно? – спросил я, удивленно глядя на герцога. – Вы действительно за этим приехали…
– М-м-м. Может быть, да, а может, и нет, – выдал после короткого молчания Сафронов, после чего расхохотался. – Видел бы ты сейчас свое лицо! Ты вообще, можешь себе представить Грема Фишшина обеспокоенным такой ерундой, как прогул? Вот и я не могу. А на дипломатическом у нас работают такие зубры, которым твой преподаватель на один зубок. Да и мы в ректорате не звери. Прекрасно понимаем твою ситуацию.
– Тогда зачем вы здесь? – совсем сбитый с толку произнес я. – Только не говорите, что из-за сегодняшнего спарринга. Это как-то…
– Хм… ну и из-за него, в общем-то, тоже. Да и вообще, ты что? Не рад меня видеть?
– Да нет. В общем-то… рад, – не сказать, чтобы я слукавил, но все же. – Просто неожиданно как-то. Открываю я глаза, а вы – здесь. Если уж ночью прилетели, то подождали бы меня в более удобной обстановке… а то как-то…
– На самом деле, – усмехнулся ректор, – я только что тут появился. Только об этом еще никто не знает, кроме тебя. Отложил кучу важных дел, между прочим. Так что цени!
– Это как? – удивился я. – Телепортировались, что ли? Но это же…