— Из разряда: «Переезд — хуже двух ремонтов!»
— Именно!
— Бармахт — это тот оборзевший толстяк?
— Ну да, — улыбнулась девушка. — Он самый. Только поверь мне, оборзел он ровно настолько, насколько ему приказали. Фактически его назначили самоубийцей, заранее подвязав на нём кое какие хвосты. И поверь мне, мы — ещё сполна воспользуемся тем, что ты, Кузя, действуешь по принципу «…только не бросай меня в терновый куст!»
— Не понял, — покачал я головой. — Этот Карлуша же сам ему оплеуху влепил. И ещё извинился. Причём здесь я.
— Милый, высшая германская аристократия, если конечно она не нашего возраста, это не вчерашние советские граждане, вроде отца и его окружения! Их проще сравнить с мощными компьютерами, заранее пропитывающими любую ситуацию, на много ходов вперёд, но при условии, что есть верные данные.
– И по мне у них их не было?
— Ага, — кивнула девушка. — Как минимум, у этого и сейчас. Скорее всего, они ожидали кого-то вроде Савелия «Тёмного». А уж Афросий, поверь мне, снёс бы барончику голову сразу же, как тот заговорил бы. Не заметил разве, как тот распалял себя?
— Ну… — я задумался. — Не придал значения.
— Просто ты не привык к тому, что можешь творить всё, что заблагорассудится, если задета твоя честь.
— Как-то не хочется привыкать.
— В этом — весь ты! — улыбнулась Нина. — Ты поступил нестандартно, вот принц и вынужден был попытаться выправить ситуацию, а ты вдруг взял и накрутил на кулак его главный нерв.
— Взял да и двинул ему в самое больное место, — опять засмеялась Инна. — Прямо на этой промашке потребовал подтверждения статуса Калининградской области! Думаю что Карл-Фердинанд в этот момент чуть не обделался, подумав, что вместо ретивого слуги ты сейчас отыграешься прямо на нём.
— Хм…
— А ведь он — единственный, кто претендует на эти земли, — улыбнулась зайка. — Фактически их захват был его единственным шансом выйти из разряда «безземельных нахлебников». Вся остальная бывшая Пруссия — давно поделена! Ну а ты — что ты сказал?
— Спросил, не претендует ли он на русские земли, — ответил я. — Подумал, что так удачно поддену немчуру.
— Ну, поддел… ничего не скажешь! — вновь засмеялась Инна. — Только при этом, выделил тоном свою принадлежность к русской императорской семье и заявил свои права на область!
— Ничего я не заявлял!
— Это тебе так кажется! — произнесла Нина. — А принц струхнул и понял по-своему! Это его отец в конце войны отказался от претензий, а вот он всегда заявлял, что Кёнигсберг — оккупирован. Более того, в то время когда мы летели сюда, он просто не мог не узнать из СМИ о твоей помолвке с сестрой Максика. Вот и наделал в штаны! Вот тут собственно начинается твоё размазывание его по асфальту!
— Ага, — добавила Касимова. — Двумя катками. Точно Великого Князя с одной стороны, а то и вообще перспективного то ли Крон-принца, то ли вообще Императора, а с другой гарантированного Курфюрста! И это его, Принца-безземельника, по статусу тянущего разве что на маркграфа, в то время как ты уже герцог.
— Вот! А главное, всё получилось во славу Империи и рода Ефимовых, — добавила старшая Цесаревна, с гордостью в голосе. — Потому как мы теперь в полном праве потребовать у отца эту коронную землю — ведь отказ от претензий был дан именно тебе.
— А дальше ты полоскал его, как хотел! — вновь подала голос идущая за нами Ленка. — Особенно когда сказал про гостевые комнаты.
Я уже какое-то время молчал, даже не пытаясь вставить слово, а только обдумывал сложившуюся ситуацию.
— Тогда он возмутился, — пояснила Нина, — попытавшись приравнять себя с твоей бабушкой, после того как ты ткнул его носом в то, что он по сути безземельный паразит! Показав, что управляющий от рода — ни хрена не хозяин!
— Я так понял, что они деньги тратили, — подал я голос.
— Да откуда у них деньги! — фыркнула Инна. — Мы, пока ты с ним трепался, пробили его. Просто, будучи после войны почти наверху нового генеалогического древа, у него, а точнее у отпрысков, были отменные шансы стать главой дома. И он очень грамотно ими распоряжался.
— И заметь, он тебе не врал напрямую. Умолчал о деталях, подчеркнув свой вклад! — вставила зайка. — Просто ты показал, что тебе это по барабану. Его возмущение было связано с тем, что ты вроде как собрался их, как щенков с грязными лапами, переложить с чистой постели на коврик, а ты о подобном даже не подумывал.
— Зато на возмущение напомнил, что они тебе родственники и обижать их ты не намерен, а когда он начал блефовать про собственную честь, то вообще свёл всё к тому, что ущерба своей собственной не видишь!