— И что? Здесь постоянно так грохочет? — расслабляясь, я задал новый вопрос, вновь усаживаясь на место и потянувшись к чашке.
Ответить стюардесса мне не успела. Из задней комнаты выскочила полуодетая Инна и, увидев меня, всплеснула руками.
— Я так и знала! — воскликнула она, подбегая и хватая меня под локоть, потянув за собой. — Мы, понимаешь ли, волнуемся, а он тут чаи гоняет вместо того чтобы готовиться.
— А я и так готов, — хмыкнул я. — Как юный пионер!
— Готов он! — наигранно ахнула девушка и потащила меня уже двумя руками. — Ты посмотри во что ты одет!
— А что? — я мельком посмотрел на свой довольно элегантный костюм, в котором покинул недружелюбные земли нашего заклятого стратегического партнёра. — По моему — всё «Ок».
— Это по-твоему! — прошипела Цесаревна и я, наконец, позволил вытащить себя из кресла. — Где это видано, чтобы человек в твоём положении два раза подряд показывался перед журналистами в одном и том же. Да нас засмеют.
— Эй! Это насилие над организмом! Я буду жаловаться! В «Спортлото», «Очевидное-невероятное» и «АБВГДейку»! — заявил я, когда меня бесцеремонно запихнули в спальную каюту, прямо в руки к красной как рак и, почему-то, совершенно голой Ленке, из одежды на которой были только белые чулочки. — Эт-т-то что ещё такое?
— Раздевай его! — тоном, не терпящим возражений, заявила Инна, после чего дунув, откинула выбившийся локон волос с лица и метнулась к одному из шкафов.
Касимова-младшая, стараясь не смотретьмне в глаза, тут же приступила к выполнению приказа, ловко расстёгивая пуговицы.
— Э-э-э! Дамы! Вы что творите при ребёнке! — воскликнул я, попытавшись вырваться из цепких ручек боевой горничной. — Ленка, ты хоть стыд поимей, надень на себя что-нибудь!
— Некогда, — буркнула девушка, продолжая избавлять меня от верхней одежды. — Прости.
— Да ладно. Но я и сам переодеться могу! — поймав запястья Касимовой техникой липких рук, я быстро пресёк дальнейшие поползновения в мою сторону, а затем ловко закрутил девицу, развернув ко мне спиной, и, не удержавшись, звонко шлёпнул по аппетитной попке, от чего девушка, совершенно не ожидавшая подобного, тихонько взвизгнула. — Иди-одевайся, эксгибиционистка начинающая!
— А ну, прекратили! — рыкнула на нас Инна, выглядывая из-за дверки шкафа. — Сам, так сам! Только побыстрее, у нас времени мало!
— Да что за спешка-то? — буркнул я, расстёгивая верхнюю пуговицу рубашки.
— Мама Нина звонила. — тяжело вздохнув, сообщила мне Аська. — Вот они и начали суетиться.
Девочка была уже упакована по полной программе в чёрно-красное платьице и напоминала сейчас фарфоровую викторианскую куколку. Особенно из-за старомодного чепчика, украшенного белой шёлковой розой. При этом доча сидела на кровати, болтая ножками, обутыми в полусапожки, и с нескрываемым ехидством наблюдала за происходящим.
— А вы, юная леди, — строго посмотрел я на неё, — если уже готовы — марш за дверь!
— Хмпф! Как будто, я чего-то за свою жизнь не видела! — девочка вздёрнула носик, но послушно спрыгнула на пол и гордо проследовала на выход из комнаты.
— Что случилось-то? — проводив малявку взглядом, спросил я, посмотрев на Инну, выбросившую на кровать кучу мужских рубашек.
— Нас встречают, — ответила она, извлекая из, похоже, бездонного шкафа двубортный костюм с жилеткой, а затем, подумав, ещё и длиннополый, слегка приталенный плащ, также с двумя рядами пуговиц и тёмно-красный галстук. — Одевайся!
— Краткость — сестра таланта, — ухмыльнулся я, окинув взглядом ложе, буквально заваленное разнообразными платьями и прочими предметами женского гардероба. — Успокойся. Коли уже ждут, значит, подождут ещё немного.
— Не подождут, — тяжело вздохнув, произнесла Цесаревна. — Во-первых, Нинка уже прилетела. А во-вторых, считай, что нам с тобой не повезло! Прилетели неудачно. Сейчас как раз из Парижа вернулся немецкий борт «номер один» с Максимилианом III Каролингом, совершавшим визит в Бонапартистскую Францию. Так что, Его Величество Император Немецких Земель вознамерился лично познакомиться со своим новым подданным.
– Так, разворачивайте самолёт! Улетаем, на хрен.
— Кузьма, не смей! Это серьёзно!
— Да шучу, — я отмахнулся, меняя рубашку. — Только я не его подданный.
— Ты это Максимке не вздумай сказать! — нервно усмехнувшись, сказала Инна с помощью слегка приодевшейся Ленки влезая в алое обтягивающее платье. — Он твои русско-патриотические порывы может и не понять. Да и вообще, лучше побольше молчи! У этого юноши большие напряги с чувством юмора. И не только с ним.