– Фен, ты опять с кем-то расстался? – улыбнулась Иллиана, наконец расправившись с букетом и поспешив удалиться от него в другой конец комнаты.
– Ну что ты! – воскликнул он. – У нас с Джанкейрой ничего и не было!
Махнул рукой и сел на диван, приглашая девушку сесть рядом.
Иллиана не обратила внимания на этот жест и села на соседнее деревянное кресло, обитое простой льняной тканью.
– Ну, я так и подумала, – кивнула она в ответ, скрывая улыбку.
Фендор пожал плечами и сменил тему:
– Я слышал, что тебе удалось наконец расплатиться с Пансом? Поздравляю!
– Да, к счастью, – согласилась девушка и на этот раз улыбнулась гораздо более искренно. – Тебе мама сказала, да?
– Ага, – кивнул он. – Говорят, какой-то богатый муссер заходил, – заговорщически добавил он. – И откуда узнал о твоей лавке? Думаешь, сработали твои мешочки с фамилией?
– Не знаю, – слегка покраснела Иллиана.
Углубляться в тему богатого гостя не хотелось. Ведь девушка была почти уверена, что незнакомец, скупивший у нее все самые редкие приправы, являлся слугой мирая по имени Торриен.
– Я думаю, так и есть, – кивнул парень, не замечая, как притихла его собеседница. – Дарилла сказала, что он был странно одет, словно не местный. Как думаешь, откуда он появился? Какой-нибудь заморский купец?
Иллиана прикусила губу, задумчиво перебирая кисточки на скатерти стоящего рядом стола.
– Не знаю, – ответила неуверенно. – Может, он вообще из Верхнего города. Всяко может быть.
– Из Верхнего? – помрачнел Фендор. – Что ему делать здесь, если он из Верхнего? У них там наверняка своих магазинов специй хватает.
– Не знаю, – повторила девушка, уже ругая себя, что вообще ляпнула про город нагов. Она совсем забыла, что ее друг терпеть не может мираев. – Может, и не из Верхнего. Это я так… предположила.
– Да уж, – фыркнул парень, откинувшись назад на диване. – Нам только хвостатых тут не хватало. Мерзких гадов.
Иллиана сжала зубы, не в силах терпеть такие выражения. И вдруг неожиданно для себя спросила то, о чем никогда прежде не осмеливалась заговаривать:
– За что ты так взъелся на мираев? Живут себе и живут от нас за огромной стеной. Ни мы их не видим, ни они нас. Может, это зависть, Фен?
Парень побледнел, затем побагровел.
– Ни мы их не видим, ни они нас, говоришь?
Подался вперед, и его травянисто-зеленые глаза блеснули.
– Именно. А разве не так? – переспросила девушка.
– Ты помнишь, что у меня нет ни отца, ни матери, Илли? – вкрадчиво поинтересовался он.
Она вздрогнула, осознавая вдруг, что зря завела эту тему.
– Помню, а что?
– И ты, конечно, не знаешь, что с ними произошло? – стиснув зубы, продолжал он.
– Ну… я слышала, что твой отец покончил с собой, – неуверенно произнесла Иллиана. Обсуждать такие близкие сердцу друга темы совсем не хотелось.
– Все правильно, – кивнул Фендор, опустив голову и уперев взгляд в переплетенные между собой пальцы рук. – Он сделал это после того, как мою мать забрали в Верхний город. Просто однажды пришло письмо, что отныне Шалейна Линтар является собственностью какого-то мирая. Змей выплатил нашей семье огромную сумму. И просто забрал ее. Понимаешь? Приехал в своем дурацком паланкине, посадил к себе и увез!
Последнюю фразу он просто выкрикнул. Обыкновенно спокойные и веселые глаза покрылись алой сеткой ярости.
– Понимаю, – вздрогнув, кивнула Иллиана и обхватила себя за плечи.
Ей было жаль друга. Да, она знала, что мираи поступают именно так. Делают то, что считают нужным. Но прежде это никогда не касалось ее лично.
– Ты сильно переживал, да? – спросила она тихо, дотронувшись до ладони Фендора.
Парень бросил на нее такой быстрый и нервный взгляд, что девушке показалось: он вот-вот ее ударит. Но он даже не отдернул руки. Пару раз глубоко вздохнул и словно успокоился. Только в глазах еще полыхала горькая злость.
– Когда ее забрали, мне было два года. Отец говорил, что я долго плакал, пока не забыл ее. А потом, когда мне исполнилось десять, отца не стало. В то время я уже работал на конюшне помощником конюха, и он, видимо, решил, что я в состоянии сам позаботиться о себе. С тех пор я живу один в том самом огромном доме, купленном на деньги от продажи матери…
– Мне жаль, Фен, – тихо проговорила девушка. – Я не знала.