– А та? – указала на вторую.
– Они все о мане, – опередил дальнейшие расспросы Ордерион. – О ее источниках, расположенных глубоко под землей, о свойствах маны и возможностях ее применения. Но все эти книги описательные. Они не содержат ответов на вопрос: «Почему?»
– А есть книги, которые содержат? – Рубин коснулась пальцами свитка, исписанного красивым ровным почерком.
– Их немного, и все оригинальные рукописи хранятся в Небесном замке ордена повелителей силы.
– Ты их читал? – спросила Рубин.
– Только выдержки из них, доступные таким, как я.
– Таким, как ты? – удивилась Рубин.
– Все знает только Верховный повелитель силы. Приближенные к нему повелители обладают фрагментами этих знаний. Всего в ордене есть четыре трактата, содержащих все сведения о мане, собранные за века: «О месторождениях маны», «О формах маны», «О влиянии маны» и трактат «О мирах и времени». У этих книг есть по одной копии, которую берегут у себя уполномоченные для этого гонцы смерти. Их имена известны только Верховному повелителю силы и им самим, входящим в круг «хранителей знаний». Если что-то случится с оригиналами трактатов четырех книг, уполномоченные гонцы смерти должны обеспечить преемственность знаний в поколениях повелителей силы.
Рубин повернулась лицом к Ордериону.
– Задача хранителей копий этих книг только в обеспечении преемственности знаний. Но тогда зачем держать их имена в секрете?
– Сама ответь на свой вопрос, – попросил Ордерион.
– Только Верховный повелитель силы имеет доступ ко всем знаниям сразу, – начала рассуждать Рубин. – Задумай он нечто нехорошее, кто сможет его остановить? Не эти ли уполномоченные хранители копий, которые могут собраться вместе и поделиться недостающими знаниями друг с другом?
– Процесс этого созыва называется «Вотум Недоверия». Его могут инициировать либо сами уполномоченные хранители знаний, либо другие гонцы смерти, но их число должно доходить как минимум до десяти человек.
– То есть Вотум Недоверия – это не сам заговор против Верховного повелителя силы, а процесс объединения знаний, который проводится против его воли или желания? – удивилась Рубин.
– Именно, – кивнул Ордерион. – В последний раз Вотум Недоверия члены ордена приняли сто два года назад, и тогда повелители силы, вооружившись всеми знаниями о мане, практически уничтожили орден в междоусобной войне за власть и господство. Больше в истории ордена таких примеров не было.
– Знание как оружие, – прошептала Рубин.
– Оружие, которое способно уничтожить весь мир, – добавил Ордерион. – Поэтому им обладает только один человек, которому остальные доверяют.
– Или попросту боятся, потому что лишь он один хранит эти знания, – закончила мысль Рубин. – Что сделает со Светом Звезды Янтарный Сокол, если узнает о его желании вынести Вотум Недоверия?
– Убьет, – ни секунды не сомневаясь, ответил Ордерион. – Мне неведомы имена гонцов смерти из «круга хранителей знаний», но я могу заставить их вынести Вотум Недоверия. Для этого необходимо привлечь на свою сторону еще девятерых гонцов смерти.
– Девятерых, – повторила Рубин и сделала шаг назад. – Выходит, что сам ты при этом – гонец под номером десять?
– Второе имя повелитель силы маны может получить только при посвящении в гонцы смерти, Рубин.
Они прижала пальцы к губам и еще на шаг отступила от Ордериона.
– Ты и мой отец… и Луар, – она подняла на принца испуганный взгляд, – убиваете других повелителей силы?
– У каждого из нас своя роль, Рубин. И мы либо соглашаемся с ней, либо другие гонцы смерти убивают нас.
Он отошел и запустил в воздух своих золотых бабочек. Они разлетелись по сторонам, и Рубин закрыла лицо руками, опасаясь, что рой снова нападет на нее. Однако этого не произошло. Бабочки кружили по помещению, садясь на стены и некоторые из ящиков, и казалось, что до Рубин им вообще не было дела.
– Я установил на коже твоего затылка юни изменений, оберегающую тебя от маячков, определяющих волнения маны. – Ордерион поднял каменную руку, и на серые пальцы село несколько бабочек. Они активно махали крылышками, с которых сыпалась золотая пыль. – Без этой юни рой маячков снова бы полетел исключительно к тебе.
Рубин коснулась затылка, но ничего не почувствовала.
– И когда ты ее установил? – спросила она.
– Подозреваю, что самую первую изменяющую юни на тебя установил твой отец. По-другому вряд ли бы ему удалось столько лет скрывать твой дар от остальных. Когда в лесу по дороге на заставу с тобой приключилось несчастье, твое тело, скорее всего, выкачало из изменяющей юни всю ману, и та слетела. Свою изменяющую юни я закрепил на тебе в поле, где ты умерла. Твое тело внезапно засветилось и стало восстанавливать себя. Ты сделала вдох и продолжила дышать. Я знал, что вскоре ты придешь в себя, и установил на твоем затылке юни, чтобы никакие поисковые маячки не смогли обнаружить твой дар. Второй раз мне пришлось сделать то же самое в склепе, где мы с Галлахером обнаружили тебя и Хейди.