Спустя минуту за ее спиной появились Азагриэль и два воина.
— Ваше Высочество, я так испугалась! — произнесла служанка. — Замок огромен, в нем так легко заблудиться!
Рубин опустила руки и медленно выдохнула. Ложью и интригами ее не напугать. Но Мира сильно рисковала, столь откровенно разговаривая с ней наедине. Узнай король, что супруга пытается помешать договорному союзу и спровадить из замка Рубин, той явно не поздоровится… Зачем же она пошла на такой риск?
«Ради Ордериона», — подсказал внутренний голос.
Как все, иногда, оказывается просто. Ордерион влюблен в Миру, а Мира любит его. Между ними король Луар и судьба, которую не изменить. А Рубин — лишь принцесса-целительница. И еще седоул.
Она обернулась к Азагриэль и напряженно улыбнулась.
— Да, кажется, я действительно заблудилась.
— Тогда позвольте мне проводить вас в покои, — мягко предложила служанка.
— Пойдемте, — ответила Рубин и направилась следом за ней.
***
Ближе к обеду за Рубин послала принцесса Хейди. Азагриэль, едва ли не запинаясь, сообщила ей, что жена Галлахера уже ожидает Ее Высочество у выхода в сад.
— Кто сообщает о встрече, когда ее час уже пробил? — не поняла Рубин. — Я полагала, что Хейди отведет меня на могилу Атана после обеда.
— Вы хотите что-то передать Ее Высочеству? — заискивающе заулыбалась Азагриэль.
— Нет. Неси мне наряд для похорон. Надену его.
Азагриэль проводила принцессу до выхода в сад и поспешила скрыться с глаз. Хейди, увидев Рубин, сдержанно кивнула. Рубин тоже не стала изображать книксен.
— Простите за опоздание, но мне только что сообщили, что вы меня ожидаете, — с достоинством произнесла Рубин.
Хейди проскользила леденящим взглядом по наряду Рубин и сдержанным тоном произнесла:
— Боюсь, что слуги опять что-то напутали и слишком поздно передали вам мое послание. Что ж, не удивлена их «расторопностью».
Хейди указала рукой на сад, красоту которого Рубин оценила бы по достоинству, не будь ее мысли заняты совершенно иными вещами.
Принцессы направилась по дорожке, ведущей в тень высоких деревьев.
— И часто здесь слуги забывают передать послания? — спросила Рубин.
— От меня и для меня — слишком часто. Боюсь, что вас постигнет тот же злой рок.
— Вы говорили об этом своему супругу, Его Высочеству, принцу Галлахеру? — поинтересовалась Рубин.
— Не вижу смысла беспокоить Галлахера подобными пустяками. У Белого замка есть королева, — Хейди искоса взглянула на Рубин. — Ей виднее, как слугами управлять.
— Я обратила внимание, что нынче в моду вошли белые наряды, — не смогла удержаться от колкости Рубин.
Хейди хмыкнула, даже не пытаясь скрыть презрения.
— Черный цвет на этой паре внушает страх и ужас, — ответила она. — Поверьте на слово.
Рубин напряглась. Казалось, что Хейди вовсе не шутит. Они продолжали идти извилистой тропой между деревьев, пока бывшая дера, а нынче принцесса, не остановилась и не огляделась по сторонам. Рубин тоже осмотрелась: вокруг ни души.
— Опасайся Миры, — шепотом произнесла Хейди. — И своей служанки: она все доносит Мире напрямую.
— Королева не производит впечатление… — начала было говорить Рубин.
— О нет, — покачала головой Хейди и пошла дальше. — Она очень опасна. Не красота усадила ее на трон подле Луара, а ум и хитрость. Ты обратила внимание на ее манеры? Откуда простолюдинка так искусно им обучена? Да и образование у нее не хуже моего. Сомневаюсь, что сиротка, воспитанная в храме волхвов, смогла бы все это постичь.
— Ее могли готовить к служению богини любви, — тихо заметила Рубин.
— Вот и Галлахер так думает. А я сомневаюсь, — перешла на шепот Хейди.
— Для чего бы ее не готовили, теперь она королева.
— Вне сомнений, — сдержанно кивнула Хейди и замолчала.
Рубин мысленно отругала себя за неосмотрительность, ведь получилось, будто она напомнила Хейди о статусе Миры и, тем самым, заставила ее прервать щекотливую тему обсуждения недостатков Ее Величества.
Не то, чтобы Рубин считала сплетни дурным тоном. О нет, дурным она считала не прислушиваться к тому, что говорят вокруг, и не делать из этого выводов. А сплетни, как водится, при любом дворе живут независимой жизнью и часто являются порождением чьих-то интриг.
Рубин нуждалась в союзниках. Но могла ли она доверять этой некогда дере, разносившей еду в трактире, пока та не встретила принца? Любая дева на ее месте приложила бы все усилия, чтобы обаять кавалера и выскочить за него замуж. Тем более, что по праву наследования трон после смерти Луара достанется именно Галлахеру, а значит, когда-нибудь Хейди сама станет королевой-консортом. В такой ситуации можно рискнуть и применить, например, юни влюбленности. С другой стороны, с такой юни за пазухой работать подавальщицей глупо. Можно было использовать грязную уловку гораздо раньше на каком-нибудь состоятельном дере, чтобы не знакомиться с жизнью простолюдинки.
Пока Рубин размышляла об этом, они с Хейди вышли к склепу, стоящему в тени сосен. Рубин взглянула на одноэтажное прямоугольное здание из гладкого серого камня, обнесенное рядами величественных колонн. Над входом красовался герб королевской семьи Инайи, выложенный мозаикой, а на каменной плите под ногами сияла гравировка: «Здесь покоятся те, кому Инайя обязана всем».
«Сколько пафоса» — подумала Рубин и благоразумно промолчала. Специально наступив на надпись, она обогнула могучую приоткрытую дверь из камня и вдохнула спертый воздух мертвой тишины.
Внутри склеп напоминал огромный гроб: такой же прямоугольный, наглухо заколоченный и погребенный во мрак многовековой истории.
Вдоль стен стояли статуи богов в полный рост. Даже Дхар — и тот находился здесь. Его статуя задумчиво взирала на ступени широкой лестницы, ведущей вниз. Рубин подошла к изваянию из мрамора и запрокинула голову, чтобы лучше разглядеть гиганта. С каким старанием скульптор передал изъеденные маной глаза и щеки бога самой Тьмы? С каким кропотливым трудом изобразил отметки силы на его лице и руках. Казалось, его мраморную мантию вот-вот сорвет с плеч ветер и унесет из этого места, оставив бога в рубахе и штанах простолюдина.
Рубин отчаянно смотрела на него и цеплялась за мысль, что, возможно, Дхар выглядит именно так, каким его изображали волхвы в древних трактатах: красивым и страшным одновременно, одним из самых величественных и, в то же время, самых приземленных из богов.
— Иногда меня пугает его внешнее сходство с Ордерионом, — Хейди остановилась рядом с Рубин.
В руках она держала масляную лампу — одну из тех, что висели вдоль стен.
— Дхар — единственный из богов, кто не смог совладать с собственной силой маны, — прошептала Рубин.
— И за это его навечно сослали в царство мертвых, — закончила мысль Хейди.
— Он ушел сам, — напомнила Рубин.
— Нигде не написано, что он сам ушел, — Хейди покачала головой и отвернулась.
— «И покинул Дхар мир живых, чтобы возглавить царство мертвых и карать за грехи, что остались безнаказанными при жизни», — процитировала Писание Рубин. — Ты права. Слово «покинул» не говорит о том, по чьей воле он так поступил. Раньше я об этом не задумывалась.