В земли мантрикор. Радует, что не в его дом. Или замок?
- Что мы тут делаем? - задала вопрос, мучавший уже полминуты, после перемещения на эту поляну со странным водопадом.
- Что должен был сделать еще тогда, но... прости, что так вышло, - повинно сказал Афанасий, тянясь к пуговкам на рубашке. И добавил - раздевайся.
Ну, раздеваться, так раздеваться, но что-то боязно в последнее время и я замешкалась.
- А может не надо? - робко выдала я, во все глаза, смотря на мантрикора, который скинул свою рубашку и остался в одних штанах.
- Люб, мы только купаться будем, - понимающе усмехнулся, нагнувшись к ботинкам.
- Да? - вышло немного скептически, но к футболке потянулась, стягивая ее через голову.
Через пару минут, мы уже входили в теплую воду водопада. Афанасий в бриджах, а я, только в трусиках, прикрывая одной рукой свою грудь.
- Не жмись, - весело ответил парень, заводя все глубже в воду.
- Ага, - только и смогла выдохнуть я, цепляясь за его руку и послушно заходить все глубже.
Зашли мы в воду почти по грудь, и Афанасий развернув к себе лицом, убирая мою руку с груди и беря в свою, посмотрел в глаза.
Сколько в них было эмоций, не передать словами.
- Вот теперь мы действительно муж и жена, - с улыбкой произнес парень, все еще разглядывая меня.
- Нафань, я с самого начала как увидела тебя и в видении этот водопад, все задавалась вопросом, куда уходит вода?
- В подземные пещеры, - загадочно ответил мантрикор, завладевая моими губами.
Гости к нам пожаловали спустя час, когда довольные и одетые мы валялись на травке, рассказывая друг другу смешные истории из детства.
Клин из больших птиц мы приметили сразу. Еще бы, такие темно красные великаны, размером с корову, летят в твою сторону, грех не заметить.
- А вот и родственники, - недовольно буркнул Нафаня.
- А кто сидит у первого мантрикора на спине? - не рассмотрела я наездника, уж слишком далеко были.
- Скорее всего мама, - поднялся с места Афанасий, прожигая недовольным взглядом приближающих.
- А она, не мантрикор? - ляпнула, задумавшись, что это вполне возможно.
- Она вампир, - последовал ответ.
Ох, ничего себе, у меня свекровь кровопийца.
- Низко летят, к дождю, - глубокомысленно произнесла, хоть как-то сгладить момент.
- Так, маму не калечить, - строго выговорил он.
Поняла, бить можно, но не смертельно. Улыбка сама выплыла на лицо.
К спуску гостей на твердую почву, мы уже были готовы.
Я стояла в кольце рук, мужа, спиной упираясь ему в грудь, он опустил свой подбородок мне на макушку и язвительно комментировал, кто из прилетевших чудовищ, является его братьями, а кто и невестой. Той самой истерички.
Компания медленно опустилась на землю, со спины вожака спрыгнула мама Афанасия и тела всех мантрикоров поплыли, меняясь в человеческие.
- Афанасий, отойди от этой падшей! Немедленно! - опять крик этой женщины. Стоять на месте она не собиралась, резво несясь к нам.
- Не приближайся! - злым тоном выкрикнул Афанасий, прижав к себе в плотную. Женщина его слова проигнорировала, приближаясь.
Удивительно, что кроме нее, никто не сдвинулся с места. Все следили за женщиной, которая перла как таран на нас.
И вот подойдя почти в плотную, она наверно собиралась выдернуть меня из объятий мужа, но вместо этого отскочила, завыв не хуже банши.
- Обожглись мамочка? Значит грешков много. - Фыркнула я, на ее завывания и трясения руками.
- Что? Какая мама? Твоя мать шлюха! И ты далеко не ушла! - зло выкрикнула женщина, все еще тряся руками.
- Ох, это она зря сказала! - с чувством проговорила я. И тут же тихое от мужа.
- Кстати, кто твои родители? - тихо, но так, что бы уловили мои ушки.
- Богиня. - Так же тихо выдохнула я, едва шевеля губами.
Видимо мамуля тоже обиделась на сказание, и я была поражена, происходящими со своей свекровью изменениями.
Разноцветное пламя охватило фигурку женщины, скрывая с глаз, а потом быстро пропадая, являя уже не женщину, а старуху.
Свекровь, такого поворота событий не перенесла, потеряв сознание. А мне несколько жаль ее, не было. Было обидно, когда Афанасий оставил меня и кинулся к своей матери, ловить ее. Все остальные присутствующие тоже пришли в движения.
Их вниманием завладела она.
И никто не видел, как открывался проход, и не сопротивляющуюся меня, дернули в него. Нет, все же видели, даже улыбку, такую широкую послали. Она бы еще своими костями помахала на прощание.