После шлифовки камень весил только девятьсот семь каратов, но оставался еще, как говорилось в объявлении, «колоссальным рубином, самым прекрасным из всех, какие только видело человечество».
Хотя нужно было платить два шиллинга за вход на галерею выставки и пять шиллингов по пятницам, но толпа теснилась там беспрерывно.
Само собой, Оливье Дерош и его чудесное богатство были более, чем когда-либо, предметом разговоров в клубе и салонах. В десятый раз уже говорили об этом у леди Дункан. Последняя даже утверждала, что встретила француза в дверях магазина Купера в тот день, когда он нес туда камень. Леди Дункан жила со своей дочерью Этель и сыном Кириллом в маленьком доме, который она снимала на улице Курсон на сезон с апреля до конца июля. Осень и зиму они проводили на водах, в городах континента, и, если их приглашали, то жили в замках богатых родственников или друзей. Ведь леди Дункан была небогата. Муж ее, морской офицер, почти всегда отсутствовал, находясь на службе где-то в далеких морях и не имел больших средств, леди Дункан приходилось вести незавидное для светской дамы существование и бороться с недостатками.
У нее был приемный день; была карета и большой штат прислуги, как требует того английский обычай. Но под этим наружным блеском скрывалась все возраставшая невозможность вести такой образ жизни. Кирилл не мог сдать никакого экзамена и был, кажется, способен только на то, чтобы показывать всем свои удивительные жилеты и безукоризненные галстуки. Этель, одна из красавиц на балах, которые она посещала, каждый раз была в затруднении приобрести новые перчатки и втайне завидовала тем бедным девицам, которые получали еженедельный заработок, добытый тяжелым трудом. И, однако, всю эту ежеминутную пытку надо было выносить со спокойным лицом; подобно маленьким спартанцам, надо было смеяться, чувствуя уколы.
В этот вечер на чаепитии у леди Дункан Кирилл болтал с лордом Эртоном, его товарищем по коллегии, когда вошел их общий друг Боб Рютвен и поклонился дамам.
— А сестры ваши будут у нас сегодня? — спросила Этель.
— По крайней мере одна. Это — очередь Марты, кажется?
—Очередь?
— Вы знаете, чтобы не вывозить в свет всех вместе, мать берет их по очереди, по старшинству, — сказал молодой Рютвен, смеясь, — но я уверен, что Мюриель выезжает не в очередь, гораздо чаще других…
— Мюриель действительно очень красива, — заметила мисс Дункан.
— Не дурна… но есть лучше, — прибавил Боб, раскланиваясь перед молодой девушкой… — У вас будет сегодня мистер Дерош? — спросил он вслед за этим.
— Нет… Ведь мы с ним не знакомы.
— Надо познакомиться… Это необходимо… Выбудете на балу у лорда Темпля?
— Без сомнения. Мы ведь везде бываем: для меня, к несчастью, нет очереди…
— Вот и отлично, я вам представлю мистера Дероша; он получил приглашение.
— Меня это совсем не интересует.
— Увидим, Этель! Вы не знаете, что дело идет о обладателе рубинов, — самый интересный вопрос нынешнего сезона.
— О! прошу вас, милый Боб, не говорите, как старая баба! — воскликнула Этель. — Нет, я не желаю с ним знакомиться!
— Как вам угодно… Но берегитесь, это покажется странным… Все невесты только и думают, что о нем. Он недавно обедал у нас, и Мюриель уже…
— Пожалуйста, прошу вас замолчать и не выдавать секретов вашей сестры!.. Если бы она слышала!..
— В самом деле, вот и она! — воскликнул Боб, притворяясь испуганным. — Куда мне бежать, куда спрятаться?
— Мюриель, — сказала мисс Дункан, пожимая руку молодой девушки, — ваш брат заявляет, что вы уже записали знаменитого мистера Дероша в число ваших поклонников? Неужели это правда?
— Я бы очень гордилась этим! — возразила Мюриель. — Это очаровательный молодой человек, серьезный, необыкновенно молчаливый, но все-таки очень интересный.
— Интересный, когда он молчит?
— Я не могу вам этого выразить, но он производит впечатление чего-то необыкновенного, точно он обдумывает какой-то большой проект. Я никогда не встречала человека, который бы мне так понравился с первого раза.
— Что я говорил, Этель?.. Не пройдет и месяца, как всемолодые девицы Лондона будут думать так же!.. Вот повезло! Со своей стороны искренно говорю, что этонесправедливо!
— Как несправедливо? Милый Боб, не вы ли желаете быть выделенным из числа простых смертных? Разве не известно, что все, от первого до последнего, обожают золотого тельца!
— О! Этель, зачем так насмехаться! — сказала мисс Рютвен. — Но я уверена, что он, вероятно, оттого так нравится, что богат.
Этель улыбнулась.
— Боб, вот вам ответ. Мистер Дерош оттого так интересен, что он богат. А вы, мой бедный друг, только младший сын, и можете быть уверены, что только ваши личные качества должны быть вашими заслугами!
— Благодарю! Я желал бы лучше иметь сто тысяч дохода! — заметил Боб с гримасой.
— Ах, и я бы желала! — сказала Этель, вздыхая. — Если бы мы могли иметь все то, чего мы желаем!
— А можно узнать, чего бы вы желали? — спросил лорд Эртон, приближаясь.
Мисс Дункан сейчас же ответила:
— Да вот, найти средство, как заплатить по счету торговцу семенами, который сегодня утром так нахально с мамой…
Но она не докончила этот неловкий ответ.
— Что вы хотите, что бы это было? — продолжала она с напускной веселостью. — Знаменитый рубин, очевидно?.. Теперь нет другого предмета желаний для нас, да и для вас для всех, я думаю?
— Мисс Дункан ошибается в том, что меня занимает, — вставил свое замечание лорд Темпль с обычной важностью. — Я довольствуюсь скромными фамильными Драгоценностями.
— А леди Темпль? Разве вы уверены, что она также очень довольна, что она не мечтает о рубине в девятьсот каратов? — спросила шаловливо Этель.
— Леди Темпль знает, что стоит ей только выразить желание… основательное… чтобы я поспешил его исполнить.
— Счастливая леди Темпль!
— А если ее желание не основательно, то вы тем не менее все же его исполните? — спросила Мюриель.
Лорд Темпль почел этот вопрос недостойным ответа и отошел с важным видом, спросив стакан чаю.
Эртон, взирая на свой образец, то есть на лорда Темпля, спрашивал себя, должен ли он, подобно ему, прервать разговор с этой алчной молодежью. Но любопытство удержало его.
— Вы знакомы с господином Дерошем? — спросил он Этель.
— В третий раз!.. Вы уже третье лицо, которое задает мне один и тот же вопрос в продолжение пяти минут. Нет, я с ним не знакома и не желаю знакомиться!
— В самом деле?.. Но почему же?
— Этель, я думаю, вы говорите так потому, что сердитесь, так как другие с ним знакомы, а вы нет! — воскликнула Мюриель, которая имела привычку говорить колкости под видом наивности.
— Допустим, если вы хотите, что я умираю от желания скорее с ним познакомиться, — ответила холодно мисс Дункан. — Это, по всей вероятности, такое удовольствие, от которого трудно избавиться хоть на несколько дней.
В эту минуту подошел лорд Темпль с пустым стаканом.
— Мисс Дункан, — произнес он торжественно, — я могу предложить вам свои услуги, если вы будете сегодня вечером у нас на балу. Я буду иметь честь представить вам господина Дероша, о котором ходит так много слухов.
— Я уже решительно заявила, что нисколько не интересуюсь знакомством с ним, — отвечала Этель, закрывая веером улыбку. — Но другое дело, если это знакомство произойдет через ваше посредство…
Лорд Темпль закрыл глаза, чтобы подчеркнуть значительность своего посредничества. Боб Рютвен, еще молодой и не успевший проникнуться почтением к пэрам, чуть не захохотал во все горло. Лорд Эртон, созерцая свой образец совершенства, с отчаянием сознавал, что никогда он не достигнет такой высоты тщеславия.
— В таком случае, — заговорил лорд Темпль, опять раскрывая глаза, — я вам представлю его на вальс… Как все французы, он танцует хорошо, без сомнения…
Может быть, я немного неосторожен, принимая на себя ответственность за этого молодого человека…
— О! ответственность за вальс не такая важная вещь! — ответила Этель.