Еще одна пощечина.
— Не смейте так говорить. Вы его не знаете. Не знаете меня. То, что меня кто-то лапает, как вы выразились, не ваше дело.
— Ошибаетесь. — Сказал он и коснулся моего виска.
Тело как будто в одно мгновение уснуло. Мышцы расслабились, кожа согрелась.
Падающую меня, Шано подхватил на руки и, понес дальше, уже молча. Я не могла пошевелиться, открыть рот, что-либо сказать, я только моргала и смотрела на графа.
Он смотрел только вперед и сурово поджимал губы. Глаза его продолжали гореть, но уже не так ярко.
Красивый. О, Сереброцветая, какой же он оказывается красивый.
Не смотря на всю неловкость ситуации, я до последнего не могла поверить, что он причинит мне боль. Я не могла представить, что возможно он сейчас тащит меня в свои покои, что бы надругаться. Я была спокойна. Невероятно и неправдоподобно спокойна.
Я никогда не видела магов, но граф определенно им являлся. Так может это колдовство, какое то? Может он меня заколдовал и поэтому он мне нравится? Нравится? Да, он определенно мне нравился. Я чувствовала силу, которая бежала по его венам, и она тянула меня к нему, словно пламя мотылька. Такой жуткий и злой, он напоминал мне отца в моменты ярости, но как бы, то, ни было, я боялась его, но только не так, как должна была.
Пока я размышляла, граф донес меня в северное крыло, до дверей своей комнаты, и, открыв ее, с ноги сказал:
— Свет.
Над нашей головой загорелось три ярких шара, которые плавно передвигались под потолком.
Шано положил меня на постель и сел в кресло.
Мне показалось, что он специально положил меня так, что бы я ни видела его, а смотрела в потолок.
— И что мне делать с вами, герцогиня? Если вы не понимаете с первого раза. Я предупреждал, что бы вы держались от него подальше. Я предупреждал, что я всегда буду рядом. И вот результат! Мне пришлось его вырубить. — Последнее он сказал с ноткой наслаждения, видно вырубить Сезара он давно хотел. — А теперь будем рассуждать. Что я могу вам предложить. Первое. Я прямо сейчас иду к вашему отцу и рассказываю ему о сложившейся ситуации.
Эта идея мне значительно не понравилась. Если отец узнает, он вышлет Сезара куда нибудь на границу и больше никогда не подпустит к Столице. Такого он не простит.
— Второе. — Продолжил граф. — Я сейчас вывожу вас из оцепенения, и вы обещаете мне, что ваши отношения с ним навсегда прекратятся. Обещаю, я сам дам ему понять, что бы в вашем поле зрения его больше не было.
Это мне тоже не очень понравилось, и я зло сощурилась.
Я уже поняла, как граф убеждает в своей точке зрения. Боюсь, что и после этого удара у реванца будет сотрясение, и он несколько дней проведет у лекаря.
— И третье, самое действенное средство. Я буду вашим личным и официальным сопровождающим. Всегда и везде.
Ну вот только этого мне не хватало! После того что произошло сегодня, мне и так всегда и везде будет мерещиться Шано.
— Я даю вам на раздумья ночь. И, спешу вас заверить, эту ночь, вы проведете под моим, неустанным, контролем. Но в таком состоянии или в нормальном зависит только от вас.
Он встал и проследовал к маленькому шкафчику. Когда он открыл двери, я поняла что это бар.
Вынув оттуда стеклянный стакан и бутылку, с какой-то темной и явно алкогольной жидкостью, он наполнил его и вернулся к постели, в которой я лежала. Сев на край, он сделал большой глоток и не поморщился.
— Если честно, я не хочу снимать это блок. Молчаливой вы мне нравитесь больше.
Я уже злилась.
Вот все мужчины такие! Молчи женщина! Сколько можно меня эксплуатировать?
— Злитесь? — Спросил он и посмотрел на меня.
В глазах волнами билась тоска.
Неожиданно я растерялась. Мне стало как то очень грустно, и захотелось прижаться к его груди и утешить.
— Герцогиня, мне кажется, иногда вы думаете, что принимаете правильное решение, но поймите, как много боли это может принести вашим близким.
Он говорил о побеге. Я была уверенна, что он говорил о побеге.
Мои глаза открылись, и видимо стали как блюдца, потому, что граф продолжил:
— Я все знаю. И не позволю вам совершить ошибку. Я могу вам гарантировать — вы с Сезаром никуда вдвоем не уйдете.
Что? На секунду я растерялась.
Он слышал наш разговор, когда Сезар предлагал мне сбежать вместе? Или знает о том, что я планирую уйти одна?
Видимо какие то размышления отразились в моих глазах, отчего лицо графа вновь похолодело, и он начал развязывать ленты на моем и так еле живом платье. Видимо отец потрудился на славу когда затягивал мне корсет, потому как граф очень быстро сорвался и просто разорвал их.