— Это все из-за тебя. — Прошептала я и не узнала свой холодный голос.
— Нет, я сделал все что мог, что бы снять его, но оно настолько старо, что мне это оказалось не под силу. Рубина, его судьба была предрешена, уже давно. Я хочу, что бы пока ты спокойна, ты подумала и смирилась с этим. Его заберет Эойя. И ему будет там хорошо.
Понятия не имея, кто такой Эойя, я закрыла глаза и поняла, что если бы не блок, мое сердце сейчас разорвалось бы изнутри.
Продолжая держать мое лицо в своих руках, Шано наклонился, и коснулся моих губ своими. Оторвавшись, он прошептал:
— Я постараюсь как смогу, что бы твоя боль прошла быстрее, обещаю. Жаль, что ты не вспомнишь.
После этих слов, я поняла, что сознание покидает меня. И последнее что я подумала, было «Я все вспомню».
Следующие три солнца я провела или лежа в постели, рассматривая потолок, или стоя у окна и терзаясь мыслью выйти в него. Из комнаты графа меня так и не выпустили, по одобрению отца, как я узнала чуть позже. Сам Шано продолжал ночевать со мной в одной постели, пропадая рано утром и появляясь лишь поздней ночью. Но мне было все равно. Блок, Шано, предусмотрительно не снимал, и я ходила словно сомнамбула из угла в угол, в надежде найти хоть что нибудь в своем сердце. О смерти Сезара мне сообщила Матильда, единожды одобренная, чтоб войти, графом.
— Милая, мне так жаль, так жаль. — Причитала она, держа меня за руку и вытирая дорожки слез на своем лице. — Он был так молод! Не справедливо!
Я смотрела на нее и не могла скрыть безразличие.
Как и просил граф, за время, что я решилась чувств, я много раз обдумывала неизбежную гибель моего названного брата и наверно умом, я уже смогла с ним попрощаться. Хотя, мне все чаще казалось, что как только блок будет снят, я прореву несколько солнц к ряду, но не сейчас. Сейчас мне было по барабану.
Единственное, чего мне действительно хотелось, так это проститься с ним пока он был жив, но граф всячески отказывал, объясняя это тем, что я как новоиспеченная магичка, совершенно не защищена от воздействий проклятия. И последним воспоминанием о Сезаре при жизни, мне осталось то, как он пытался взять меня силой, прижимая к стене.
— Прощание состоится завтра. Тебя выпустят из этой твоей клетки?
— Я не знаю. — Безразлично ответила я.
— О, детка. — Сказала Матильда и прикоснулась теплой ладонью к моему лицу. — Совсем плохо, да?
Я кивнула. Пусть лучше думает что плохо, чем знает что никак.
За нашими спинами вспыхнуло пламя, и из него вышел граф.
— Графиня. — Склонился он в поклоне.
Матильда вскочила, и присев в реверансе ответила приветствием.
— Десница.
— Графиня, не оставите нас с герцогиней наедине?
— Конечно, конечно. — Засеменила она на месте.
Видимо ее он тоже пугал и поэтому она не решилась спорить.
Поцеловав меня в лоб, она легко прижала меня к своей груди и быстро скрылась за дверью.
Граф стоял напротив меня и смотрел с осуждением. Я, напротив, была совершенно расслаблена, и, откинувшись назад, со вздохом, упала обратно в кровать.
— Ты ничего не ела.
— Не хочу. — Равнодушно ответила я, краем глаза прослеживая взгляд графа на поднос с не тронутой едой.
— Ты должна есть.
— Не хочу. — Все тем же тоном ответила я и закрыла глаза.
Поправив полы все того же графского халата, я подобрала под себя ноги и с головой скрылась под одеялом.
— Рубина, тебе нужны силы.
— Зачем? Для лежания в постели и хождении по комнате много сил мне не нужно.
Шано не отвечал, и я поняла, что он забирается в кровать и, поравнявшись со мной, пытается стянуть одеяло.
— Рубина.
Ответить мне было нечего. Да и не хотелось.
— Я сниму блок, хочешь?
Мне было не преодолимо все равно из-за этого блока, и казалось ничто не способно меня расстроить, но так жить я не хотела. Я хотела стукнуть графа, но при этом чувствовать злость, я хотела проститься с братом и чувствовать переполняющую боль, я хотела поплакать с Матильдой и сопереживать.
Я повернулась лицом к Шано, который стянул с мой головы одеяло, а сам лег на соседнюю подушку.
Я смотрела в его фиолетовые глаза и старалась найти в них хоть каплю понимания.
— Хочу.
— Ты готова? — сказал он, и я заметила, насколько он уставший.
Как прочно залегли под глазами черные круги, как побледнели губы, и цвет лица стал болезненным. Как будто заметив мое внимание, граф пояснил:
— Я держу твой блок уже несколько солнц, хоть я и пополняю ресурс, это все равно тратит много моих сил.
— Сними его. — Прошептала я.