Рыжий и молодой валлиец так и стояли, согнувшись в поклонах, пока не поняли, что не попадают в обзор, и, разогнувшись, посмотрели друг на друга, кивнули, и, похватав своих лошадей за узды, разошлись в разные стороны.
Пора и мне скорее возвращаться.
Если мои расчеты правильны, то это был десница короля Валении, и сейчас, в тронном зале будет происходить знакомство представителей наших государств. И мне нужно быть там.
В тронный зал я влетела как раз вовремя, и только и успела встать за спиной отца, сидевшего, на стуле по правую руку от нашего короля.
— Рубина! — прошипел отец.
— Да отец?
— Где ты была? Ты чуть не опоздала! — батюшка умудрялся шипеть практически, не шевеля губами.
Я решила до последнего ломать дурочку и не возмущенным тоном, прошипела в ответ:
— Отец! Я прихорашивалась!
Мужчина скосил на меня глаза, и остановился взглядом на моих волосах.
— Прихорашивалась она, перо с прически убери. — И отвернулся.
Проведя рукой по волосам, на своей ладошке я нашла голубиной перышко.
Ну и пусть. Пусть думает, что мне так хочется увидеть принца, что я залезла в голубятню. Мне же лучше.
Улыбнувшись своим мыслям, я и не заметила, как посол начал представлять валлийца.
— … Граф Шайэн Тур Шано, десница короля великой страны Валении Его Величество Драттура Драка Винцеского… — посол говорил еще долго, и когда словесный понос, наконец, кончился, заговорил мой отец.
— Ваша Милость граф Шайэн Шано, мы рады вас приветствовать в нашей стране, и надеемся, что мы окажем вам достойный прием.
Граф чуть склонил голову и вопросительно посмотрел на папу.
— Я хотел бы представить вам свою дочь Рубину, — я присела в таком реверансе, что любая бы позавидовала. — Мою единственную наследницу.
Улыбка моя сейчас была настолько ослепительной, что даже наш король, удивившись, косился на меня. А я продолжала улыбаться и смотреть на десницу.
Граф смотрел на меня с едва заметным прищуром, как будто стараясь рассмотреть, что у меня под кожей. Но я, ребенок, выросший среди знати, а точнее во вранье, интригах и сплетнях, стойко выдержала испытание.
Граф отвел от меня взгляд и опять едва наклонил голову.
Не уважает. Это было видно невооруженным глазом.
Хотя, чего меня уважать? Я лишь товар. Оплата за мирные договоры, племенная кобыла, ресурс. Но продолжая улыбаться, я поклонилась куда ниже, чем он. Пусть думает, что я красивенькая дурочка. Мне же лучше. Вот стану королевой…. А стану ли…
Король встал со своего трона и сказал:
— Пройдемте в мой кабинет, поговорим о делах насущих.
Отец повернулся ко мне и взглядом показал «сгинь», и я, дождавшись пока окажусь за спиной иностранца, развернулась на пятках и помчалась в свои покои.
По тайным ходам я быстро домчалась до кабинета Его Величества и, отдышавшись, приложилась ухом к маленькой щели в стене.
— У вас красавица дочь, мой друг. — Шано произнес это и причмокнул вином в кубке.
— Старались. — Чуть с грустью ответил отец.
Сердце сжалось. Мама всегда была для него больной темой.
— Надеюсь, любезнейший, и ваш парень ладен. — С усмешкой папа отбил подачу.
— Не сомневайтесь.
Шано и батюшка еще долго говорили о делах, планах на будущее двух великих стран, расхваливали своих королей и пили вино.
Мне уже стало скучно, и появились мысли уйти. Но в комнату вошел Его Величество и мужчины затихли. Король устроился в своем кресле, получив кубок вина из рук своего десницы, и спросил у него:
— Майколтон, ты поговорил с Рубиной?
— Конечно, Ваше Величество.
— И как она отреагировала?
— Она рада, безмерно. — Отец лгал, но такова роль.
Король прекрасно понимал, что это ложь, но тоже подыграл:
— Это замечательно. Девочка будет прекрасной королевой Валении.
Любой знающий меня хотя бы день, знал бы, что я не рождена для брака. И от этого, мне хотелось кричать — «Нет! Я не согласна! Я не хочу!», но заори я сейчас, меня бы молнией отправили в Валению, чтоб не успела придумать чего нибудь этакого.
— Его Высочество Принц Йэн в нетерпении, и жаждет увидеть свою будущую жену.
— Это произойдет сегодня, на балу, можете передать это Его Высочеству.
— Отлично, — Подытожил король. — А теперь обсудим торговые договора…
Дальше я не слушала. Грудь сжимала обида. Принцу я уже была обещана, и, по всей видимости, даже дольше чем я предполагала.
Я бежала в свои покои, глаза застилали слезы, горькие, горячие.
Рухнув на кровать, я уткнулась носом в подушку и заревела, как маленькая девочка, растирая слезы по наволочке. Лицо горело, глаза чесались, прическа растрепалась.