Мужчина застонал во сне.
— Да, да, я знаю. Ты мне говорил о том, что заполнишь все, что освободит Шано, но Элор, неужели это правда судьба? — Я приподнялась на локте и посмотрела на спокойное лицо Варий-амо. — Если ты, правда, моя судьба? Почему я не встретила тебя раньше?
Склонившись над ним, я легонько коснулась его губ, прислушиваясь к своим ощущениям.
Отторжения не было, не было чувства совершенной ошибки, было лишь спокойствие и уверенность в правильности.
Открыв глаза, я еще, какое-то время, молча, разглядывала его, как можно незаметнее убирая волосы с его лица.
— Я надеюсь, ты скоро поправишься, и может, сможешь ответить на мои вопросы.
На этих словах я закрыла глаза и аккуратно прижалась к нему, укрыв нас двоих одеялом.
Проснулись мы одновременно. Я подняла заспанную голову от подушки, как раз в тот момент, когда Элор слабо открыл глаза.
Дрему сняло как рукой, и, вскочив с постели, я принесла ему воду, и сама держала бокал пока он пил.
— Как ты? — Я села на краешек кровати, почему то, положив ладонь на обнаженную грудь Варий-амо.
Заметила я это, только тогда, когда он, улыбаясь, опустил сверху свою.
— Хорошо. Ведь ты здесь. — Улыбка все равно вышла нахальной, от чего я не сдержавшись, улыбнулась в ответ.
— Ты хочешь есть?
Он кивнул.
Пока я двигала стол к постели, он внимательно следил за каждым моим движением, и когда я взяла свою подушку и обняла его за талию, он спросил:
— Что ты делаешь?
— Приподнимаю тебя, что бы подложить подушку. Для того, что бы тебе было удобнее сидеть.
Он отозвался на мое объятие и приподнялся, позволяя положить опору. Подхватив его подмышками, я старалась, как могла помочь ему сесть, но на самом деле, меня не покидало ощущение, что он сел сам, а я только мешалась.
Когда он комфортно устроился, я взяла в руки тарелку с супом и поняла, что он безнадежно остыл.
— Поставь тарелку.
Элор смотрел на нее пару секунд, но я увидела, как от похлебки пошел пар, как от только свежее сваренного.
Я кормила его с ложки, он, молча, ел, не переставая смотреть на меня, практически не моргая. Так как центром моего внимания были тарелка, ложка и его рот, я не реагировала, на этот особенно сверлящий взгляд.
Когда тарелка опустела, я убрала ее на стол и спросила:
— Еще есть рагу с кроликом, хочешь?
Он отрицательно покачал головой, и я встала и отодвинула стол обратно. Когда я повернулась к нему, он сурово спросил:
— Я же сказал тебе бежать, почему ты не ушла?
У меня не было ответа на этот вопрос, даже для самой себя. Я просто не могла, при мысли, что он мог остаться там навсегда, погребенный под камнями, сводила меня с ума.
— Ты был ранен и…
— Почему ты не ушла? — Третьего вопроса не будет.
— Я не смогла. Просто не смогла, не заставляй меня объяснять, я не смогу.
— Давай договоримся так, в следующий раз, если я говорю тебе уходить, ты уходишь. Несмотря ни на что. Поняла?
Я кивнула.
— Я не представляю, каким чудом тебе удалось выбраться, а еще и утащить меня, но такое везение просто нереально, и второй раз так может не повести. Да, кстати, как ты это сделала?
Я, стоя все там же, рассказала Элору, как я вытащила нас испод завала.
Он слушал, молча, не перебивал, но с каждым моим словом его брови поднимались все выше.
Когда я закончила он спросил:
— Ты слышала гул?
— Да, невероятно громкий. От него и посыпались камни.
— Хорошо, я позже подумаю об этом, а сейчас расскажи мне, пожалуйста, почему я голый?
Я покраснела, а он улыбнулся.
— Ты не голый, ты в трусах.
— Хорошо. Кто раздел меня до трусов?
— Я. И одежду твою когтями изрезала тоже я. — Я указала пальцем на кучу лохмотьев в углу.
Элор жалобно опустил брови.
— Да ты изодрала ее хлестче, чем цифара.
— Она по-другому не снималась, а мне нужно было переломы обработать, и ссадины.
— Какие кстати ссадины? — Он внимательно осмотрел свои руки и, не обнаружив на них никаких следов, вопросительно посмотрел на меня.
— Шано дал мне какую-то мазь, а она светилась пока я…
— Сядь. — Он перебил меня и властно указал на место рядом с ним.
С опаской я подошла и опустилась, стараясь держаться подальше.
— Шано? — Переспросил он.
— Да.
И я рассказал про нашу встречу. Точнее встречи. И про лекарский этаж и про столовую.
Суровость Элора пропадала с каждым моим словом, а в конце он уже почти улыбался.
— И я сбежала, обнимая поднос с едой. — Закончила рассказ я.