— Мой размер, — сипло отметила Лили.
Мы с ней обменялись напряжёнными взглядами. Откуда им известен её размер? И какова вероятность, что и с нашими с Ярой размерами они угадали?
Сама Яромира заинтересовалась иным:
— Как это всё поместилось в такую маленькую сумку?
И, не дожидаясь наших предположений, убежала проверять сумку уже свою. Делала она это примечательно: схватила и просто перевернула, старательно вытрясая всё, что спряталось внутри. В итоге её кровать наполнилась кучей непонятно чего, а наша новая комната — воплями по типу:
— Да быть того не может! — А ещё: — Как они это сделали? А нас такому научат? Почему эта сумка не оказалась у меня раньше? Да это же реально полезная вещь!
В общем, мы честно порадовались, что хоть одна из нас нашла что-то полезное и даже приятное в происходящем, а потом я спросила:
— А как же мама с папой?
И радоваться Яра перестала, а Лили прижала ладонь к губам и с печалью на меня посмотрела.
— Они с ума сойдут, — прошептала подруга. — Мы трое вдруг взяли и исчезли… они весь мир перероют в поисках нас.
К сожалению, это было правдой. Родители не из тех, кто опускает руки и ставят крест на жизни. Они действительно в состоянии перевернуть целый мир. И если их поиски не принесут никаких результатов, пусть даже наших мёртвых тел, они поймут, что что-то здесь не так. Вот только поймут ли, что именно?
— Нужно как-то с ними связаться, — медленно проговорила я, не до конца уверенная в благополучном исходе задуманного.
— Думаешь, получится? — Усомнилась Лили.
— Не попробуем — не узнаем, — здраво рассудила Яра и велела: — всем спать. Уверена, завтрашний день будет ещё более безумным.
Не став спорить, мы в угрюмом молчании разобрали вещи, а потом поочередно сходили в ванную.
— Ну и подушки, — пожаловалась Лили, отчаянно взбивая свою в тщетной попытке придать ей объём.
Без слов перекинула ей свою — я всё равно без подушки сплю, мне с ними неудобно, то голова болит, то шея, то просто не уснуть.
Но даже когда свет был погашен, а мы трое устроились под мягкими одеялами лицом к тёмной комнате, сон не шёл.
Отступало спокойствие, всё сильнее охватывала паника и ощущение глобальных проблем, всё отчётливее ощущалась жалость к себе… себя жалеть вообще иногда нужно и полезно. Вот как пожалел, так сразу легче стало.
Правда, в этот раз не стало.
Шли минуты, мысли мешались в голове, и в какой-то момент я поняла, что просто задыхаюсь, сжимая в кулак край одеяла. К этому моменту Лили и Яра сумели проваливать в неспокойный сон, так что они не знали, что со мной сейчас происходит, а я…
Жадно хватая ртом воздух, скатилась с постели на пол, по холодному дереву подбежала к окну, нырнула под штору, рывком распахнула створки и сделала по меньшей мере три глубоких вдоха, прежде чем ощутила холодный ночной воздух, всё же поступающий в лёгкие.
Я не задыхалась, я могла дышать. Это просто паника. Паника и ничего более.
Внезапно в здании напротив на втором этаже открылось окно. Комната была тёмной, но в лунном свете я отчётливо разглядела курносого парня, который обнял себя за локти и облокотился на подоконник. Его отчего-то грустный взгляд пробежался по земле, метнулся к небесам, а затем внезапно вернулся ко мне.
Не знаю почему, но я смутилась и уже хотела было скользнуть назад в комнату, как вдруг в десятке сантиметров от моего лица появилось тёмное облачко, в котором из серебряных искорок сложились слова.
Первым, что я отметила, был странный язык. Состоящий из небольших слов, некоторые и вовсе были из одной буквы… буквы ли? Это больше походило на крючковатые значки с длинными палочками вниз.
Тем удивительнее было осознать, что я понимаю смысл написанного.
«Тебе нужна помощь?» — гласила тускло мерцающая надпись.
Я не ответила, потрясённая новой информацией. Как я могу понимать то, в чём на первый взгляд даже смысла нет? Как я могу читать на языке, которого даже существовать не должно?
Но он существовал. И это странное учебное заведение с множеством зданий тоже. И всё это вокруг — оно не было плодом моего воображения.
Тучка сверкнула всё тем же серебряным и поведала мне о новом: «Ты можешь ответить, я услышу».
Потрясение несколько уступило заинтересованности, а потому я прошептала:
— Слишком большое расстояние, как ты меня услышишь? — С сомнением посмотрела на паренька.
Улыбка скользнула по его губам, вот только радости в ней совсем не было. Напротив, это была очень грустная улыбка, как и он сам.
«Особенности магии», — сложились новые символы в тучке.
— Жуткая, должно быть, магия, — рассудила я, стараясь говорить негромко, чтобы не разбудить девочек.