Глава девятая
Магистр Сильвиан оказался первым преподавателем, с которым я имела честь познакомиться, и сразу же, с первых же слов произвёл самое дурное впечатление.
Он заявился в пустую столовую спустя пять минут после того, как в ней появились мы с Карли. Я едва успела съесть половину каши и половину бутерброда с сыром, когда с грохотом распахнулась дверь и в помещение влетел он.
Острый подбородок, тонкие губы, крупный хищный нос, глубоко посаженные тёмно-красные глаза, густые брови, высокий рост и обманчиво тонкое телосложение. У него были длинные руки, а на них — длинные костлявые пальцы с острыми чёрными ногтями, которыми он без труда вспорол деревянное покрытие стола, за которым мы с Карли сидели.
То есть сначала он, напоминая громадную летучую мышь, ворвался в столовую, затем подлетел к нам, с грохотом обрушил ладони на стол и с заставляющим содрогаться скрежетом вспорол когтями столешницу!
Я едва кашей не подавилась! И подавилась бы, но страшно было! Этот по спине не постучит, он будет стоять и с садистским удовольствием наблюдать за тем, как ты задыхаешься!
— Адепта, — грозное рычание заставило задрожать окна в столовой, не говоря уже обо мне, — сколько ещё я должен вас ждать?!
Непонимание и ужас не помешали, судорожно сглотнув, осторожно спросить:
— А зачем вы меня ждёте?
Я правда этого не знала, но ответить мне не потрудились.
Совершив молниеносный рывок, жуткий тип схватил меня когтистой рукой за запястье, рывком выдернул из-за стола и повёл прочь из столовой. Хотя «повёл» — не то слово. Он полетел, не считая нужным подстраиваться под мой шаг, а из-за того, что мою руку крепко сжимали, мне приходилось бежать следом, старательно пытаясь не упасть.
Думаю, если бы пол вдруг ушёл из-под ног, то даже это не заставило бы мужчину остановиться или хотя бы замедлиться, и тогда мне бы пришлось развеваться позади него, словно флаг.
Конечной точкой этого безумного забега оказалось тёмное холодное подвальное помещение, в которое меня вначале затащили, а после попросту уронили на чёрный коврик на полу.
А я была такой запыхавшейся, что последующие минуты пыталась просто отдышаться, громко хватая ртом воздух и прижимая руку к колющему боку.
— Вы мне противны, — не поленился в конце концов презрительно скривиться совершенно незнакомый мне наглец.
— Аналогично, — простонала я в ответ.
Что интересно, страха больше не было. Была злость и желание попинать конкретно данного мужчину!
Но вместо всего этого я не очень дружелюбно посмотрела на него снизу вверх и спросила:
— А вы вообще кто?
Презрительно скривив губы, высокий жуткий блондин прошёл в угол небольшого помещения, устроился там в старом кресле с высокой спинкой, закинул ноги на низкий столик, стоящий рядом, и только после этого снизошёл до ответа:
— Профессор Сильвиан, магистр Некромантии, вынужденный тратить своё время на медитацию с бессовестной первокурсницей.
А бессовестная первокурсница, нужно полагать, это я. Что ж, я даже не удивлена. Огорчена и разочарована, но не удивлена.
— Сесть, — приказал профессор и резким движением вскинул руку.
Откуда-то со стола, который я и не замечала за всеми сваленными на него и рядом вещами, прямо по воздуху перенеслась толстая старая книга в кожаном переплёте. Подлетев, фолиант покорно лёг в протянутую мужскую ладонь, а после спокойно позволил магистру разложить себя у него на коленях.
— И чего мы ждём? — С долей насмешки, но в целом всё таким же грубым и презирающим само моё существование тоном вопросил он.
Что-то мне подсказывает, что это будет очень долгое и крайне изматывающее занятие.
Примерно десять часов спустя я обнаружила в себе прежде несвойственную мне ненависть и желание убивать — долго и с особой жестокостью. Примерно таким же образом, каким магистр пытался обучить меня медитации.
Я подобным никогда в жизни не занималась, у меня даже порывов не было… должны были быть, как оказалось! В этом был абсолютно убеждён профессор Сильвиан, который искренне не понимал, почему я не могу просто сидеть несколько часов без движения, не думать и сосредотачиваться на своём внутреннем «Я»!
По его мнению, я должна была уже часов шесть назад хотя бы ощутить в себе магический отклик, но всё, что я ощущала — как сводит живот от голода и злости, как затекла шея и как онемели скрещенные ноги.
В общем, я была злой и уставшей, а магистр просто злым и жутко вредным.
— Слушай, ты, — давно оставил он даже намёки на свою воспитанность и уважительное отношение к остальным, — я вообще не понимаю, как тебя с такими умениями, точнее с их отсутствием, в Академию взяли. Скажи честно, ты переспала с ректором?