Глава одиннадцатая
Этим же днём случилось нечто потрясающее.
Едва наша как всегда изнурительная, но уже куда более продуктивная, если сравнивать с первым разом, тренировка завершилась, а я смогла создать целый боевой пульсар, профессор Сильвиан сжал его в руке, уничтожая с тихим шипением, сморщился при виде моего уставшего лица и выдал:
— Хорошо, с завтрашнего дня ты можешь начать посещение занятий вместе с остальной группой.
Боясь верить своему счастью, я опасливо вопросила:
— А вы у нас будете что-нибудь вести?
— Я тебе не аспирант, чтобы преподавать основы Некромантии у перваков. — С присущим ему презрением ответил магистр.
А я была так обрадована тем, что у меня получилось создать целый боевой пульсар, и тем, что наши занятия подошли к концу, и тем, что этот жуткий тип не будет у нас ничего вести, что, не удержав порыва, подошла и крепко его обняла. Не то, чтобы очень хотелось, но мне неожиданно понравилось злить и бесить этого похожего на вампира мужчину.
— Фу, Алекс, отцепись! — Прошипел он у меня над головой, словно я была каким-то микробом.
— Называйте меня Саша. — Разрешила щедрая и необычайно довольная я.
Отодрав меня от себя, магистр окинул напоследок взбешённым взглядом, развернулся на пятках и удалился, с грохотом распахнув дверь и даже не потрудившись её за собой закрыть.
Жизнь определённо налаживалась.
Сегодня я впервые пошла на обед. Обычно приходилось довольствоваться только завтраком и ужином, если кто-то из нас освобождался раньше и успевал прихватить еды из столовой, но на обеде я ещё ни разу не бывала.
И, зайдя в пустую столовую, очень удивилась отсутствию людей. Здесь вообще никого не было. Кухня находилась в другом, пристроенном вплотную к этому здании, да ей связь со столовой нужна и не была, всё равно все блюда переносились сюда с помощью магии.
Так что было совсем пусто.
И я, чувствуя себя слегка неуютно и не имея сил избавиться от ощущения, что пришла в неположенное время в неположенное место, забралась в угол, максимально отдалённый от входной двери и потянулась за магической карточкой с блюдами, когда вдруг услышала тонкий жалобный писк.
Это был странный, какой-то непривычный для меня звук, заставившись замереть, напряжённо прислушиваясь и ожидая чего-то очень плохого.
Через десять секунд, когда я уже почти поверила в то, что мне просто показалось, писк повторился. А затем ещё раз, и ещё, и ещё — тонкий, тихий, жалобный.
Не понимая, что его издает и является ли это источником опасности, я поднялась, медленно обошла помещение, вновь вернулась к выбранному для себя месту, потому что тут звук был громче всего.
Поколебавшись, осторожно опустилась на корточки, внимательно оглядывая пол в поисках чего-нибудь явно жуткого и противного.
Писк раздался откуда-то справа, словно от стены. Из-за многочисленных ножек стульев и столов я не могла хорошо её разглядеть и, подтолкнутая страхом и любопытством, я и вовсе опустилась на колени и забралась под столом.
В момент, когда я проползала мимо двух стоящих рядом стульев, забираясь под соседний стол, где-то сверху совершенно неожиданно прозвучало насмешливое:
— Крайне занятное зрелище, адептка, но я не могу не спросить: а что это вы там делаете?
Подпрыгнув от неожиданности, я с силой приложилась головой о стол. Раздавшийся громкий удар сменился моим протяжным стоном.
Через мгновение стол исчез, а меня, схватив за плечи, рывком подняли и поставили на ноги, заставив почти уткнуться носом в непроглядно чёрную мантию, от которой так приятно пахло мужским лосьоном после бритья.
— Самоубийство — не лучшее решение, — холодно выговорил никто иной, как ректор данной Академии, ощупывая мою голову на предмет повреждений.
— Был бы мозг, было бы сотрясение, — вспомнила я мамину мудрость и отстранилась.
Скептический взгляд был мне ответом, но мужчина не поленился ещё и вслух сказать:
— Самокритично.
А я неожиданно вспомнила о том, что утром Вильмар рассказывал. Мне полагалось бы испугаться, это было бы очень разумно, но вместо этого я посмотрела на ректора с невольным восхищением, которое, к несчастью, не укрылось от его внимательного взгляда.
Однако он не успел ничего спросить, а я не успела ничего сказать — нас перебил вновь раздавшийся тонкий писк.
— Прошу прощения, — пробормотала я, развернулась и присела на корточки, чувствуя себя сейчас, рядом с лордом Араэдером, куда смелее.
И я наконец увидела его. Удивительно, как я не замечала его до этого.
Это был паук Карли — большой, с мой кулак размером, чёрный и мохнатый. Такого было сложно не увидеть.