На середине дороги я буквально-таки заставила себя затормозить и обернуться.
В тишине тёмной ночи моё сбитое дыхание с шумом и свистом вырывалось из лёгких, сердце колотилось, словно ненормальное, грудь тяжело вздымалась и паника совсем не отпускала.
Но я была одна. Совсем одна…
Недолго!
Чужое дыхание я ощутила дрожью по воздуху, дуновением ветра по коже, едва уловимым шумом в ушах.
Тихое, с трудом различимое, но столь отчётливое, что меня мгновенно бросило в ледяную дрожь!
Издав полузадушенный вскрик, я рывком обернулась, но увидела лишь тьму.
Одну сплошную проклятую тьму!
— Что на этот раз? — Прошептал ветер.
Это было настолько тихо, что я даже не поверила, что слышала слова на самом деле. Слишком ненормальным это всё казалось, слишком пугающим, слишком… всё слишком.
Слишком страшно стоять одной посреди тёмной улицы.
И тут ветер велел:
— Покажи мне.
Я дрожала, словно последний уцелевший листочек на самой высокой ветке в непогоду, без остановки крутила головой, оглядывалась, тщетно всматривалась в окружающую меня темноту.
— Показать что? — Выдохнула с дрожью.
Тишина. Напряжённая, гнетущая… пугающая.
И прозвучавшее с затаённым неверием:
— Саша?!
Глава двадцать первая
Теперь я слышала его куда громче, отчётливее, яснее, словно кто-то настроил нужную волну, поймал чистый сигнал.
Я слышала тяжёлое дыхание, слышала, как шелестит ветер за окном, слышала лёгкий треск зажжённой свечи…
Слышала так отчётливо, словно сама находилась там.
— Саша, — лорд Араэдер заставлял себя говорить спокойно, — давай не будем паниковать.
Ещё раз испуганно обернувшись, я поняла, что совсем не вижу его… хотелось бы ещё и не слышать!
— Я не паникую.
— Врёшь. — Ни на секунду не поверили мне.
Ещё один медленный оборот вокруг себя.
— Как вы это делаете? — Попытка скрыть страх за наигранным интересом провалилась с треском.
Тишина в ответ. Я уже порадовалась, что этот странный разговор прекратился и ветер больше не будет говорить голосом ректора, но тут прозвучало его глухое:
— Это не я.
Паника! Паника, паника, паника!
— И не я. — Я собственный дрожащий голос узнала с трудом.
А ещё вдруг невероятно сильно захотелось к лорду Араэдеру… просто с ним я чувствовала себя в куда большей безопасности, чем в одиночестве в темноте ночи!
Ещё одна тяжёлая пауза, в этот раз куда короче прошлой, и прозвучавшее с поразительной уверенностью:
— Что ж, разберёмся и с этой причудой нашей связи.
У меня почему-то не возникло ни мысли о недоверии. Ректор сказал это таким тоном, что не оставалось сомнений: действительно разберёмся, и без вариантов.
Поразительные интонации.
И поразительный мужчина.
— Полагаете, это как-то связано с…
Я не договорила, запнувшись, и лорд Араэдер закончил за меня:
— Нашей связью? Даже не сомневаюсь. — И приказал: — Поворачивай налево, арка прямо напротив тебя.
Не знаю, почему, но я послушно повернулась в нужную сторону и пошла в виднеющийся тёмный проём.
— И как мне убрать вас из своей головы? — Спросила по дороге несколько нервно.
В целом ситуация нервировала и… бесила. Жутко бесила!
— Полагаю, никак. — И никакого сожаления в голосе.
— М, вы полагаете? — Я на расстоянии удивительно смелой стала, даже хамить уже совсем не страшно, когда собеседника не видишь.
Но всё равно всё это жутко и мерзко!
— Со временем наша связь будет лишь крепнуть. — Подтвердил худшее из предположений лорд Араэдер.
Я миновала неприметную тропинку, прошла сквозь тёмную арку в здании и оказалась в совсем маленьком дворике, дорожки которого были выложены, как и все остальные, каменными плитами, а в самом центре на небольшом возвышении стояла статуя мужчины.
Его плащ искусно вырезанными волнами развевался за спиной, лицо скрывалось под капюшоном, ноги широко расставлены и руки разведены в стороны, раскрытыми ладонями вверх. Я бы и не поняла, что он делает, но рядом с ним, причём без какой-либо опоры вообще, тускло мерцали небольшие ромбообразные камни с символами огня, воды, земли и воздуха.
Я так понимаю, этот индивид в капюшоне объединил все четыре элемента, за это ему памятник и поставили.
— Направо, — приказал ректор, и я невольно повернула голову в нужную сторону, — третья от тебя дверь. Иди, я скрою от посторонних глаз.
Невольно подумалось, что надо тоже научиться скрывать себя от посторонних глаз. Со всех сторон полезное умение!