Лорд Араэдер хотел сказать что-то ещё, но в последний момент передумал, передал мне со стола книгу о магах Жизни и открыл портал, а после подал руку, помогая в него ступить.
За мной не пошёл, хотя какая-то часть меня очень на это надеялась.
Всё же вдвоём не так страшно, как совсем одной в неизвестность.
Первой в моё сознание ворвалась мысль: лорд Араэдер сильно приуменьшил, назвав домом то, что раскинулось передо мной.
Дом? Нет, это скорее напоминало небольшой белокаменный дворец, приютившийся на самом краю каменного обрыва, внизу которого — острые скалы, белая пена и набегающие волны.
Я оказалась на одном из многочисленных просторных балконов, устремлённых на бесконечную водную гладь. С части других на меня с неприкрытым изумлением взирали женщины в одинаковых бежевых клетчатых платьях.
Впрочем, недолго, пару секунд всего, а затем все они, не смотря на приличное расстояние между нами и тот факт, что мы друг друга видим в первый раз в жизни, синхронно рухнули на колени с низко опущенными головами.
— Бред, — решила я, развернулась и решительно ушла через открытую стеклянную дверь внутрь дворца.
Внутри всё было очень светлым.
Светлые лакированные доски на полу и потолке, стены из белых деревянных панелей, очень много цветов в простых белых вазах, аромат которых, кажется, намертво пропитал морской воздух.
Отсюда, из коридора, было хорошо видно множество однотипных белых дверей, а за ними — спальни, в которых давно никто не жил. Если обитатели дома где и спали, то точно не здесь.
Меня нашли, когда я, увлечённая осмотром удивительного и неожиданно уютного дома, обошла весь второй этаж, сквозь каждое окно выглядывая на водный простор.
Несколько раз мы с семьёй бывали на море, но маме всегда больше нравились горы, а папе всегда нравилось счастливое лицо мамы, так что чаще всего он устраивал отдых именно в горной местности, маме на радость.
Те разы, что нам удалось побывать на море, вызывали во мне мало положительных эмоций. Чаще всего там было многолюдно и очень шумно, а поселившиеся на пляжах туристы не покидали их, кажется, до самого завершения своего отпуска. А когда папе удалось арендовать небольшой частный пляж, мы все отравились местными фруктами и ни о какой воде и думать не могли.
Сейчас всё было иначе.
Это не было той заманчиво-таинственной водой, в тёплую толщу которой хотелось нырнуть, чтобы взглянуть на морскую жизнь собственными глазами.
Этим морем хотелось любоваться издали. Стоять на одном из многочисленных балконов, закутавшись в тёплый плед, и просто смотреть, позволяя ветру с солёными брызгами играться с моими распущенными волосами и подолом платья.
— Леди! — Ко мне на всех парах несся заметно запыхавшийся мужчина почтительного возраста в идеально чистом, сидящем точно по фигуре фиолетово-белом костюме. — Леди!
Я остановилась, вежливо ожидая, пока мужчина меня догонит, а потом подождала, пока он приведёт дыхание и себя в относительный порядок, прежде чем сказать:
— Я Аскольд, управляющий этим домом. Хозяин сообщил нам о вашем прибытии. Прошу, следуйте за мной.
И он первым развернулся и двинулся в ту сторону, с которой пришёл, причём теперь он делал это с величием и грацией, выпрямив спину, расправив плечи, подняв подбородок и опустив руки вдоль тела.
Пока шли, со всех сторон нам кланялись многочисленные слуги, а на первом этаже даже каменные статуи вдруг начали опускаться на одно колено и склонять головы.
Жутко. И очень неловко, как будто меня по ошибке приняли за кого-то другого — важного, действительно достойного поклонов.
В конце концов Аскольд вывел меня в просторную столовую на первом этаже, указал рукой на длинный стол, на котором кроме цветов в вазах ничего не было, и предупредил:
— Мы накроем вам к завтраку здесь, если вы не против. В саду и на крыше сейчас слишком ветрено.
Моя неловкость росла в геометрической прогрессии.
Неловко переступив с ноги на ногу, я посильнее прижала к груди книгу, с которой пусть и немного, но чувствовала себя всё же увереннее — не такой одинокой.
— Я буду… завтракать одна? — Спросила немного сиплым голосом.
Мужчина величественно склонил голову, признавая мою правоту.
И мне стало окончательно неуютно из-за того, что из-за меня кому-то придётся накрывать стол в отдельной столовой, так что я, особо даже не думая, сказала:
— Я бы хотела разделить трапезу с остальными обитателями этого дома, если вы не возражаете.