Монах завизжал! Забился, заколотился в руках того, кто сделал спокойный шаг, остановившись на самом краю смертоносной пропасти! Лорд Араэдер всем своим видом показывал, что без колебаний готов скинуть монаха вниз, и его за это даже совесть не замучает.
— Заброшенная церковь на краю города! Девчонка там! — Истошно закричал тот, кто просто не мог отличить реальность от умело наложенной иллюзии.
Хотя что-то мне подсказывает, реши Арэн, он бы без труда смог провернуть подобное и в реальности.
Брезгливо сбросив бледного от ужаса мужчину на землю, ректор развеял иллюзию, развернулся и вернулся ко мне. Взял за руку, переплёл наши пальцы, крепко сжал.
— Как ты поняла? — Спросил он уже по дороге.
— Что это ненастоящая пропасть? — Уточнила я, дождалась его кивка и ответила: — Почувствовала. Вы уже использовали иллюзии при мне, я запомнила ощущения.
— Полезное умение. Может пригодиться. — Решил лорд Араэдер.
И мы поспешили вызволять из беды ту, кто явно нуждалась в нашей помощи.
Глава тридцатая
Монах сильно преувеличил, когда называл заброшенной церковью эти руины.
Крыши не было, из стен в частично пригодном виде сохранились лишь две. Именно в уцелевшем углу, среди снега и каменных глыб, прикованная к железному столбу, тряслась от холода и ужаса бледная тоненькая фигурка… девочки.
Даже не девушки — девочки, лет двенадцати. Растрёпанная, запуганная совсем, глаза огромные-огромные.
На тоненьком теле — не менее тонкое белоснежное платье. На шее — тяжёлый железный ошейник, цепь от которого тянулась к столбу…
— Ну и варварство. — Я чуть не задохнулась от охвативших меня эмоций, когда мы с Арэном завернули за крайний дом, поднялись на небольшой холм и увидели раскинувшееся внизу безобразие.
Разными тропами, обходными путями, монахи в алых плащах верно стягивались к руинам церкви. Решающий момент близился. В ожидании сгустился воздух, тревожно завыл ветер, усилился снегопад.
А в церкви крыши никакой, и бедняжке мало того, что страшно и холодно, так её ещё и снегом заваливает.
— Прошу вас, сделайте что-нибудь. — У меня от тревоги натурально руки опустились.
В голове не было ни одной мысли. Что делать? Как помочь? Какую изученную магию применить?
Одно я знала точно: лорд Араэдер в состоянии справиться с этой проблемой. Была во мне какая-то нездоровая уверенность в том, что этот человек может справиться с чем угодно. С любой существующей напастью.
— Не вмешивайся. — Тоном, не предвещающим ничего хорошего, велел он перед тем, как отпустить мою ладонь и направиться вниз по холму, к развалинам церкви.
Убивать.
Это понимание пришло внезапно, заставило что-то в душе всколыхнуться, воспротивиться, ужаснуться.
И по нашей чудной связи передаться лорду Араэдеру.
Невозмутимо до этого шагающий мужчина споткнулся, остановился, ме-е-едленно обернулся. В ночи его глаза сверкали ярче снега. Если бы небо было ясным и свет звёзд освещал дорогу — даже тогда глаза Арэна сверкали бы ярче всего, привлекая внимание, приковывая взгляд, невольно заставляя на несколько мгновений забыть обо всём вокруг.
Но мгновения прошли, и я тихо прошептала:
— Не убивайте их, пожалуйста.
Налетевший ветер подхватил слова и унёс их к магу. Полдесятка секунд он никак не реагировал, только смотрел на меня, но после нехотя кивнул, развернулся и пошёл вниз уже куда быстрее.
Первых двух монахов, не успевших даже отреагировать на его появление, он взмахом руки отшвырнул в сторону так, что от удара о заснеженную землю эти двое потеряли сознание и больше встать уже не смогли.
А дальше началось… нет, не сражение. Это больше походило на избиение младенцев.
Был ли хоть шанс у тех, кто орудовал исключительно самомнением и громогласными фразами по типу «Бог покарает тебя!»? Нет. Ни единого.
И лорд Араэдер просто шёл, ни разу не остановившись и даже шагу не замедлив, расшвыривая всех на своём пути, целенаправленно идя к сжавшейся на обледенелых камнях девочке.
Он приблизился. Железный столб, дрогнув, пошёл трещинами, а после и вовсе осыпался чёрным пеплом. Та же участь ждала цепь и ошейник.
Ребёнок, пискнув, вначале попытался отползти от лорда Араэдера, но замёрзшие конечности слушались девочку плохо, так что ей пришлось оставить бесполезные попытки.
Единственное, от чего она не смогла удержаться — от осторожного, боязливого прикосновения к теперь свободной шее. Вначале кончиками пальцев. Вздрогнула, не веря, и прижалась к коже уже всей ладонью.