Встреча состоялась раньше, чем он предполагал. Спускаясь тихо по лестнице, спиной к стене, Лайам увидел, как Брофтон вышел из спальни на втором этаже.
Брофтон был слишком самоуверен — это всегда ошибка, даже с тем противником, который уже не является угрозой. И Брофтон сейчас спокойно направлялся к выходу.
Не теряя времени, Лайам прыгнул через перила, крепко держась за них руками, а ногами в сапогах сильно ударил Брофтона в плечо. Удар был настолько мощный, что лакей упал и кубарем скатился с лестницы.
Одного взгляда Лайаму было достаточно, чтобы оценить ситуацию. Брофтон лежал под лестницей — неподвижный, как труп.
Тогда Лайам побежал наверх и открыл дверь спальни.
Эмелайн сидела на полу. Ее лицо было белое как полотно.
— Эмелайн! — крикнул он.
— Лайам!
Ему не нужны были другие слова. Он бросился к ней, поднял и обнял так крепко, будто уже не хотел никогда отпускать. Она тоже крепко к нему прижалась. И тогда Лайам закрыл глаза, чувствуя, как волна страсти прокатилась по его телу. Затем он чуть ослабил объятия и посмотрел на нее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Хотя он осмотрел ее с головы до ног, но все еще тревожился. Он не знал, как спросить. До этого он боялся за нее, боялся, что никогда не увидит ее снова. Поэтому он решил не думать сейчас об этом вопросе. Лайам был счастлив, что может взять личико Эмелайн в свои ладони. А его взгляд ласкал ее губы, щеки, глаза.
— Любовь моя, — сказал он голосом, охрипшим от страсти. — Любимая моя!
Глава 15
Не уверенная, действительно ли она слышала эти слова, или, может, они ей только почудились, Эмелайн тихонько пролепетала:
— Это так, Лайам? Я твоя любовь?
Но в этот день ей так и не суждено было узнать ответ, потому что, когда Лайам только собирался ответить, они услышали явственно различимый звук отодвигаемого засова на входной двери. Секунду спустя раздался громкий стук — это дверь, распахнувшись, с грохотом ударилась об стену.
— Оставайся здесь! — приказал Лайам.
Он выскочил из комнаты и побежал вниз по лестнице Не слушая его указания, Эмелайн помчалась за ним следом. Конечно, она не могла бежать так же быстро, как Лайам. Ей мешали юбки. К тому же она были босиком. Поэтому, когда она выбежала из дома, то увидела, как Лайам на полной скорости завернул за угол. Но меньше чем через минуту он вернулся.
— Брофтон улизнул, — сказал он отрывисто, его синие глаза потемнели от гнева. — Он как крыса. Нашел какую-то щель и затаился.
Эмелайн не могла заставить себя сожалеть о том, чти лакею удалось скрыться. Она была счастлива, что осталась жива, еще более счастлива, что Лайам с ней рядом — целый и невредимый. Она не хотела думать о том, что случилось с Верноном Брофтоном.
— Пойдем, — сказал Лайам.
— Пойдем, — ответила Эмелайн.
Он взял ее за руку и повел к своей коляске. Лошадей придерживал молодой человек, который удивленно смотрел на весь этот спектакль, разыгравшийся прямо на его глазах.
— Ты поедешь на Кавендиш-сквер, — пояснил ей Лайам.
Эмелайн позволила ему проводить ее к экипажу и вдруг остановилась. Она поняла, как, должно быть, странно выглядит после всех этих событий, разыгравшихся в последние полчаса. Эмелайн посмотрела на свои руки и юбку. Они были все в грязных пятнах, пыльные. Быстро дотронувшись до волос, Эмелайн обнаружила, что вместо аккуратной прически у нее на голове самое настоящее воронье гнездо. Это, видимо, результат того, что она пряталась под чехлом. Вдобавок ко всему она была без шляпы, босая, и на ней не было ничего, кроме этого грязного платья.
— Я не могу в таком виде ехать по улицам! — запротестовала она. — Я должна вернуться. Мне надо взять свой чемодан и надеть шляпу.
Лайам поднял ее на руки и посадил в коляску. Затем он кинул юноше гинею и запрыгнул на сиденье рядом с Эмелайн.
— Подождите! — воскликнула она. — Я не закрыла дверь!
Не обращая внимания на эти слова, Лайам хлестнул лошадей. Он даже ни разу не оглянулся, чтобы взглянуть на дом.
Только через два дня Эмелайн снова имела возможность увидеть Лайама.
Они прибыли на Кавендиш-сквер, где их радостно приветствовали Кордия и миссис Пратт. Затем Лайам упаковал свои вещи и уехал в отель «Грийон». Перед отъездом он, однако, позаботился, чтобы дом на Кавендиш хорошо охранялся. Лайам заверил женщин, что они могут ничего не бояться. Их будут охранять два дворецких, сильный молодой лакей, хорошо вооруженный Феликс Харви, а также круглосуточно — наряд полицейских.
Несмотря на все эти меры, Эмелайн чувствовала себя неспокойно. Она хотела увидеть Лайама. Слишком много недосказанного осталось между ними. Она страстно хотела верить, что Лайам действительно любит ее. Но она боялась, что во время их короткой встречи просто вообразила себе эту любовь. Эти дни Эмелайн провела главным образом, сидя в гостиной и приоткрыв слегка дверь, чтобы слышать, кто пришел.
Но никто вообще не приходил в первый день, а во второй она услышала, как в дверь постучали. Эмелайн затаила дыхание. Она ждала, когда посетитель ответит.
К сожалению, это был не голос Лайама. Ей хотелось заплакать от огорчения или бросить что-нибудь на пол и разбить, чтобы разрядить напряжение, но она сделала милое лицо, когда Тернер объявил посетителя.
— Капитан Бьючемп, — сказала она, протягивая руку. — Как поживаете?
— Леди Сеймур… Эмелайн, — сказал он и поцеловал ей руку. — Благодарю, что вы согласились меня принять.
— Вам не за что благодарить меня, сэр, — ответила Эмелайн. — Я совсем истомилась в одиночестве. Я как пленница здесь, в этом доме, без каких-либо новостей из окружающего мира, я рада принять даже самого Наполеона. А вас, капитан, я принимаю с распростертыми объятиями.
Капитан Бьючемп улыбнулся. Он решил, что эти ее слова для него весьма хороший знак. После приглашения капитан сел на красивый стул, обтянутый золотистой материей. Эти стулья придавали гостиной очень уютный вид. Капитан положил ногу на ногу, и Эмелайн заметила, что он сегодня необыкновенно красив и одет с особой тщательностью. Его темные волосы были старательно причесаны, высокие сапоги с ботфортами начищены до зеркального блеска, рубашка ослепительной белизны и галстук завязан просто безукоризненно! На нем были узкие обтягивающие панталоны кремового цвета и нежно-голубой сюртук — на таком фоне серые глаза капитана были похожи на два холодных горных озера.
Эмелайн сразу задала ему вопрос, который ее больше всего волновал.
— Чемп, вы видели Лайама? — спросила она.
— Не сегодня, — ответил Бьючемп. — Но я видел его вчера днем и потом еще вечером.
— А он…
Эмелайн хотела спросить, не говорил ли Лайам о том, что собирается к ней зайти, но в последний момент передумала. Такой откровенный вопрос наверняка смутил бы Чемпа, да и ее саму.
— Вы слышали, что стало с Брофтоном? — спросила она вместо этого.
— Он мертв. И нечего о нем думать.
— Да, я знаю.
Эмелайн взяла вышивание, но положила снова на столик рядом с собой. Обычно успокаивающее занятие ей сегодня не помогало. Особенно в этом случае, когда речь зашла о Верноне Брофтоне.
— Лайам прислал записку с одним из полицейских, но сообщил очень коротко, без всяких деталей, сказала она. И спросила: — Вы не знаете, что произошло?
— Только в общих чертах. Лайам и я были в полицейском управлении на Боу-стрит, когда туда зашел мужчина и сообщил неприятные известия, касающиеся некоего ростовщика из Ист-Энда.
— Ростовщика? Его зовут Гаспар? — Ее охватила паника. — Я очень боялась за него!
— И совершенно напрасно, мэм, я уверяю вас. Этот криминальный тип вполне может позаботиться о себя сам.
— Так мне и говорила о нем Агнес, но я все равно испугалась, когда Брофтон забрал у меня квитанцию, зная, как он жаждет заполучить это колье. Он мог сделать с ростовщиком все что угодно! Гаспар не пострадал? Чемп пожал широкими плечами.