— …твой дракон? Не исключено. У рядовых ведьм, чьи силы сильно ограничены по сравнению с твоими или Хранительниц Камней, не бывает драконов. Драконы тянутся исключительно к могущественным существам, не менее способным, чем они сами. И речь не только о силе магии, но и о силе духа, о силе характера.
Нам принесли аппетитные блюда, среди которых были запеченные свиные ребрышки, баранина и вареная телятина; жареный картофель, рыба в соли, различные закуски из обжаренных овощей, хрустящая морковь, свежие помидоры и огурцы, в достатке всякой зелени. В кружках плескался светлый эль, стоял кувшин с козьим молоком, а вокруг него были разложены всяких сортов сыры и колбасы. От предвкушения славного пиршества у меня разболелся живот. Еще никогда не ела я так же вкусно, как в обычной сельской таверне, где нас сразу оценили как платежеспособных гостей.
Дракон вернулся и сразу же накинулся на еду. Мясо он разрывал руками и отправлял в рот кусок за куском. Другое ли дело Йитирн. Эльф осторожно наложил себе всего понемногу и питался вдумчиво, тщательно работая челюстями. Я подцепила из общей тарелки кусок баранины и с аппетитом его умяла в два счета. Слуга все обновлял и обновлял наши блюда, так что к концу трапезы я едва вылезла из-за стола.
Мы переночевали в таверне, каждый в своей комнате. Для меня явилось неприятным откровением, что двери никак не запирались, поэтому мне пришлось подставить стул, чтобы ручку невозможно было провернуть.
Утром я поделилась своими соображениями насчет одежды с Йитирном, так как делиться этим с драконом мне казалось неправильным. Он согласился, но поспешил предупредить:
— Из разряда госпожи ты встанешь рядом с наемницами. И не надейся после этого на должное к тебе как к девушке обращение. Могут и с намеками приставать, и на сено повалить.
Я хихикнула. Мне показалось это глупым. Разве по мне видно, что я могу согласиться на нечто подобное?
— Это по умолчанию, — буркнул Йитирн.
— Платье я возьму с собой, — предложила я компромисс.
Вместе с эльфом мы посетили дубильщика кож и замерщика. Мне подобрали плотные, из хорошей и качественной кожи штаны; а еще нашли дополнительную пару сапог, на этот раз твердых; кожаный дублет, а еще эльф настоял на кольчужной сетке поверх, чтобы защитить меня, на всякий случай, от шального попадания кинжалом. На талию повязали шкуру горного льва, от которой все еще неприятно пахло. Голова несчастного животного свисала у меня с пояса, на котором закрепили короткий кинжал в ножнах и мою сумку.
— Вылитая наемница, — прокомментировал темный эльф. — Ну, я тебя предупреждал.
Впрочем, по его лицу было заметно, что ему новая одежда пришлась по вкусу. Пару раз я ловила его восхищенный взгляд, но тут же вспоминала: а вдруг это одобрение — тоже являются обязательными при служении мне? Мысль тревожила.
Мааррх глаза прищурил, но ничего не сказал.
После завтрака дракон и дроу потратили порядочно времени, чтобы объяснить мне, как ездить верхом. Спустя четыре часа я не могла ровно сидеть, да что там — не могла сидеть вовсе! Остаток дня я пролежала в своей комнате, пока Йитирн с Мааррхом ходили по окрестностям, ужинали.
На следующее утро мне удалось с первого раза запрыгнуть в седло. И мы степенным шагом отправили лошадей прочь из гостеприимного села.
Кольчуга была такой тяжелой, что Йитирн, устав от моих бесконечных жалоб, наложил временные чары, и она стала легкой, как перышко.
Мы отъехали от деревни и углубились в лесную дорогу. Йитирн поравнялся со мной и сказал:
— Я бы хотел начать где-нибудь в спокойном месте, но время поджимает. Скорее всего, убитые тобой и Мааррхом призраки не пропали для тех, кто ими владеет, бесследно. Не скрою, это плохо. Поэтому я хотел бы начать обучение немедленно. Мы и так потеряли два дня.
— С чего начнем? — воодушевилась я.
— С азов, — развел руками эльф. — Тирийский язык. Слова магии. Что-нибудь попроще. Для начала: концентрация. Для магов концентрация совсем не то, что для ведьм. Ведьмы применяют магию на свежую голову. Все посторонние мысли — долой. Остаешься только ты и твоя магия.
— Поняла, — кивнула я.
— Нет, — покачал головой Йитирн, — не поняла. Никаких мыслей. Нет — волнениям, нет — тревоге, нет — беспокойству. Нет тому, что ты будешь есть на завтрак и нет тому, что ты будешь делать через месяц. Только ты и магия.
Он посмотрел на меня как на ребенка.
— Попробуй сейчас.
— Что? Я же на лошади еду!
— Прекрасно, будет от чего освобождать разум.
Йитирн не шутил, и я поняла, что придется выполнять задание. Я прикрыла глаза. Не оставить в голове ни единой мысли? Проще простого! Только вот оказалось, что я думала сразу обо всем, особенно тревожили меня мысли, связанные с моим будущим. Меня посетил осознанный страх: что будет, если я так и не овладею магией? Будут показывать пальцами в мою сторону и кричать, что я имитация, подделка их великой рубиновой волшебницы и что я ни на что не сгожусь. Мааррх тут же улетит от меня, потому что драконы не любят слабых и не выбирают таких, как я. Йитирн будет покачивать головой и говорить, что ожидал большего.
В конце концов я распахнула глаза.
— Не получается, — кивнул Йитирн. — Я не говорил, что это будет просто.
— Я и не ждала, что получится сразу, — огрызнулась я, не в силах справиться с огорчением и разочарованием.
— Ожидала, — твердо перебил меня эльф. — Заставить магию работать на себя в состоянии стресса у тебя получилось, а такая вещь как концентрация не получается. Ты многого от себя требуешь. Так дело не пойдет.
Мааррх повернул к нам голову и слушал. Так уж само собой получилось, что мы с Йитирном не стали рассказывать ему о нападении призрачного дракона в сокровищнице скалы Айриф. А порождение магии, то самое, интуитивное, в состоянии стресса, списали на мою реакцию против защитного заклинания, якобы угрожавшего темному эльфу. Йитирн придерживался нашей «легенды», но у меня правда готова была вот-вот сорваться с языка.
— Попробуй еще раз. На этот раз представь, что тебе надо превратить вот эту шишку в цветок. — Он сорвал с ближайшей еловой «лапы» продолговатую шишку и передал ее мне. — Помогает при очищении разума.
Я вздохнула и посмотрела на шишку. В нашем мире такие тоже растут.
Я закрыла глаза и обвела пальцами предмет. Шершавая, с зазубренными кончиками каплевидной чешуи. Такими мне представлялся и покров золотого дракона. Как приятно было бы коснуться рукой этих красивых чешуек. Провести по ним ладонью, смахнув несуществующую пылинку. Как плотно они прилегают к телу и могут ли топорщиться, как топорщится шерсть у кошек?
Открыла глаза.
— Не получилось, — снова кивнул Йитирн, а я еле удержалась от язвительного комментария в его адрес. — Ты думаешь о свойстве предмета, а не о том, что с ним надо сделать.
Я бросила на дроу быстрый взгляд. Он что, мысли мои прочитал?
— По твоему лицу прочитать проще, чем влезать к тебе в голову, — усмехнулся эльфийский маг. — Кстати, неплохо бы тебе знать, что в мысли к кому-то не так просто попасть. Для этого человек, минимум, должен дать тебе свое разрешение. А у тебя на лице все написано. Давай еще раз?
Но я точно знала, что ничего не получится, и покачала головой.
Какое-то время мы ехали в гробовом молчании, и только цоканье копыт наших коней прерывало наступившую тишину. По обе стороны тянулся лес, изредка перемежавшийся лугом или короткой полосой коричневой земли; ветер к полудню стих, а грозовые тучи наконец-то отошли к горизонту, где собрались в кучу и замерли в ожидании.
Мы сделали короткий привал и поужинали продуктами, купленными в деревне. Мааррх набрал целый мешок провизии, который теперь был крепко приторочен к седлу его лошади. Лошадь его с первой же минуты невзлюбила своего седока, но, почуяв руку тяжелую и скорую на расправу, терпела и сносила все понукания и удары пятками под бока. Серый в яблоках смотрел на меня добродушным взглядом больших желтых глаз, и я могла поклясться, что он знал. Знал, что всадник из меня никакой, а потому все приказы пропускал меж ушей. А вот у Йитирна никаких проблем в управлении животным не было. И я ему молча завидовала.