Светлые эльфы смотрели на меня, застыв неподалеку, словно изваяния. Вперед выбежала девушка. Белую кожу оттеняли цвета воронова крыла волосы, янтарно-желтые глаза поблескивали под тонкими бровями вразлет. Ее заостренные уши выбивались из прически и были украшены мелкими золотыми колечками с инкрустацией жемчугом и рубином. Торс прикрывала выбеленная шкура с металлическими вставками, защищавшими живот и плечи; на бедрах покачивались меха, ноги были затянуты в кожаные штаны. Ступни были обнажены, словно ей и не было никогда холодно ходить по промерзшей земле.
Она помогла мне сесть. Руки коснулись моих плеч, затем приподняли голову за подбородок и тщательно осмотрели.
— Хазалин ра’а, я приветствую тебя в Танаэлиен, единственном уцелевшем городе светлых эльфов. Мы именуем себя кирроу. Меня зовут Хиран.
— Меня зовут Ева, — устало произнесла я. — Я реинкарнация Рубина, не Мэйв.
Задние ряды эльфов, столпившиеся за Хиран, встревоженно зашептались. Она успокоила их одним взмахом руки. И помогла мне встать на ноги.
— Разведите огонь и приготовьте ванну с маслами, — приказала она. — Идем, милая, ты устала и совсем замерзла. Твой дракон обращался с тобой грубо и непочтительно.
Она оглянулась, чтобы смерить Кэттаринга презрительный взглядом. Он фыркнул, черное пламя лизнуло зубы дракона. Эльфы подались назад, чтобы не попасть под горячую руку. Несколько защитников выбежало к нам, каждый из них держал копье и щит в руках. Хиран недовольно покачала головой и приподняла красивые черные брови. Мужчины-кирроу опустили оружие, но остались настороже, готовые в любой момент отреагировать. Я сомневалась, что они могли причинить Кэтту хоть какой-нибудь вред.
Хиран помогла мне идти, поддерживая меня под руку. Босые ступни мягко касались травяного покрова земли, тепло поднималось снизу. Эльфы расступались, позволяя нам с кирроу идти по одной из маленьких тропинок. Мы вошли под сень златолистых древ, обрамлявших кронами вход в тесную пещеру. Это не были страшные и холодные подземелья Таргиу, не промозглая и влажная подземная обитель Мааррха. Повсюду разливался мягкий солнечный свет, хотя я знала, что настоящие солнечные лучи сюда не добирались. На перевитых цепях покачивались ромбовидные светильники, стены были частично задрапированы белой и алой тканью, столь эфемерной и легкой, что она казалась сотканной из паутины. Вдоль стен стояла красивая мебель: резные кушетки, обитые бархатом и шелком, стулья на тонких ножках, на столах расставлены глубокие мраморные чаши, наполненные фруктами; рядом пузатые кувшины с вином и элем, кубки разных форм и цветов.
Мы поднялись по деревянной лестнице и очутились в просторной комнате. Большую ее часть занимали двуспальная кровать с резными столбиками и огромное арочное окно; за ним широкий балкон: с него открывался вид в сады. За ширмой стояла деревянная ванна, возле которой сидела девушка-кирроу. Желтые глаза и белая кожа, судя по всему, являлись расовыми отличиями светлых эльфов от темных, но у этой девы были светло-серые волосы, переплетенные с красными и жемчужными лентами. Она вся источала собой эфемерность и недолговечность бытия, словно я могла коснуться ее рукой, и она исчезла бы, растворилась, развеялась.
— Раздевайся, — мягко, но настойчиво попросила Хиран. — Прими ванну. Моя сестра, Тенере, займется тобой и твоей подготовкой. Здесь ты в безопасности.
Та, что звала себя Тенере, зашла через балкон. Она была на полголовы ниже Хиран, волосы молочно-белого цвета, оранжевые с желтизной глаза смотрели открыто и доверительно. Она не была воином, это я поняла интуитивно. На ней было длинное платье с глубоким вырезом на груди, на талии покоился черный пояс с драгоценным камнем, на худых руках позвякивал десяток браслетов.
— Тенере, — представилась она приятным голосом. — Я помогу тебе.
Мы сняли платье, и я зашипела, когда ткань коснулась ссадин и порезов на руках. Кровь тускло алела под кожей, превращаясь в рубиновые кристаллы.
Взгляд кирроу помрачнел. Она провела тонким белым пальцем по моей коже: от прикосновения я сильно вздрогнула, будто меня прошибло током.
— Твое тело не справляется, — заключила она. — Ты обладаешь слишком большой силой. Каждое тело — вместилище магии. В одних телах умещается капля, в других течет река, третьи же способны стать настоящим сосудом, сосредоточением Великой энергии, что сотворила нас всех. Твое тело может быть сосудом, но не теперь. Ты ослабла, истощила себя. Оно просто не успевает меняться вслед за тобой. И когда ты получаешь еще больше силы… Скажу так, твое тело, твоя физическая оболочка, она просто пытается защитить себя.
— Поэтому мне надо привязать себя к Камню, — пробормотала я. — Завершить перерождение, так сказала Кассирил.
Тенере задумчиво хмыкнула, ничего не ответила и дала знак служанке. Одним волевым движением меня заставили сесть в ванну. Горячая вода приятно обволакивала, мягкие руки заботливо омывали мое тело. Затем кожу вытерли и обмазали ароматными маслами, сделали массаж и облачили в тунику. Я стояла перед зеркалом от самого потолка до пола пещерной комнаты и смотрела на себя. Медно-рыжие волосы мокрой копной лежали на моих плечах. В зеленых глазах явственно проступали усталость и бессилие. В задумчивости я провела рукой по бедру, ощущая шелковистую кожу пальцами.
Эльфийка расстелила мне постель, и я легла, утопая в воздушных простынях, теплом одеяле, пухлых подушках. Я проваливалась в сон. Сердце гулко стучало в груди, перекачивая рубиновую кровь.
Сны клубились вокруг меня. Я была Мэйв, я ходила по земле, я переживала, я умирала и возрождалась к новой жизни. Череда сновидений, вереница бессмысленных событий танцевала возле меня. Я потеряла счет времени, я просыпалась и засыпала вновь. Лица менялись каждый день, желтые глаза смотрели на меня с сочувствием и болью, я ощущала их тоску, их жалость к себе. Проходило время, летело мимо меня. Звездные переливы магической эссенции уносили меня все дальше и дальше, заставляя забываться, теряться на бесконечных полях из рубиновых кристаллов. Я спешно оглядывалась, жаждая заметить знакомый проблеск золотой чешуи. Вокруг меня разворачивались войны и схватки, сражения, лишенные всякого смысла. Сотни драконов летали в лазурном небе, темной тенью Аркаар, гулко хлопая иссиня-черными крыльями, кружил над моим бездыханным телом. Реальность перестала казаться реальностью. Я больше не понимала ни где я нахожусь, ни что из увиденного мной в самом деле реально, а что вымышлено.
Я стала забывать, как меня зовут и кем являюсь. Они окликали меня чужим именем, я не находила дороги обратно, блуждая в снах, не зная, кто я такая на самом деле. Мне говорили о чести и долге, о камнях и драгоценностях, о магии и бессмертии, о драконах и эльфах. Их слова растворялись во мне, не принося мне ни тревоги, ни успокоения. Пока в один день я не почувствовала что-то. Голос, воспоминание, тепло. Он касался моего разума не настойчиво, в нем было много сожаления. И много других чувств. Злости. Вины. Ужаса. Он растворялся во мне, взывая к моей душе. Взывая к нашим общим воспоминаниям. Сон был о полетах. Золотые крылья блестели во тьме, мерно взмахивал ими дракон по обе стороны от меня. Я стала наполняться силой, стала ощущать усталость в мышцах, голод и пробирающий до костей холод, что кусал больно и назойливо. Только спустя миг забытья я смогла с трудом открыть глаза. И в них ударил свет, яркий и очищающий.
— Где я? — слабо шепнула я. — Я умерла?
— Еще нет, — ответил знакомый голос.
Я повернула голову на бок и увидела Мааррха. Рядом с ним сидел на скамье Йитирн с фолиантом в руках. Он вскинул красивое точеное лицо, глаза его просияли, стоило ему заметить, что я смотрю на него. Темный эльф заправил белую прядь за острое ухо и рывком поднялся со скамьи.
— Потише, — возразил Мааррх, поднимая руку. — Она только что пришла в себя. Потрясение — последнее, что ей сейчас надо.
— Сколько… Сколько я уже здесь…?
Говорить было больно, в горле кто-то царапался невидимыми когтями. Мааррх поднес к моему рту бокал с водой и помог отпить немного. Я закашлялась, и тогда он приподнял меня, одной рукой удерживая мое безвольное тело, а другой взбивая подушки, и посадил меня в кровати. Я едва удержалась от слез, увидев свои руки. Кожу покрывали мелкие чешуйки, крохотные заостренные шипы. Мааррх заметил направление моего взгляда и настойчиво потянул меня пальцами руки за подбородок.