Остаток пути мы проделали в зловещем молчании. Из леса мы вышли на горный уступ, откуда открывался вид на широкую северную равнину. В самом дальнем ее конце, там, где горизонт сливался с серо-стальным океаном, высилась одинокая скала. Такая же, какая была в моем видении, в памяти Аксоота, гордо вздымающаяся вверх. Хиран показала рукой в направлении ее и сказала:
— Нам туда. Часа два это точно займет. Советую размяться и передохнуть, пока еще можно. Мы должны вернуться в Танаэлиен до вечера.
Йитирн достал из сумки съедобные припасы, флягу с вином. От еды и питья стало тепло и спокойно на душе. Мы посидели по очереди на старом пне.
Равнина бездушной белой гладью тянулась по правую руку от нас. Пирру бежал сильно впереди, внемля моему желанию не смущать присутствием двух светлых эльфиек. Мы все слегка присели, когда над нами, гулко хлопая крыльями пролетели сразу два дракона: сначала черный Кэттаринг, он летел высоко, но кончики его крыльев почти задевали промерзшую землю; затем Мааррх, его хвост трепетал в воздушных потоках. Он коснулся мыслью моего разума, не вступая в диалог, и сделал вираж. Золотой приземлился мягко, направился ко мне, не складывая крылья. Кирроу замерли в восхищении и благоговении, мгновенно забыв все наши разногласия по поводу пирру.
— Иди же, — подтолкнула меня Хиран. — Твой дракон ждет тебя.
Мне было приятно вновь оказаться в ложбинке между плеч дракона. Мааррх повел головой, впуская меня в свое сознание. Мы взмахнули крыльями и взвились в воздух. Кэттаринг наблюдал за нашим полетом, сквозь обостренные ощущения Мааррха я могла прочувствовать степень злобы черного. Золотой дракон взял севернее, мы пролетели над океаном. Запах морской воды вызвал во мне полузабытые, полустертые временем воспоминания. Мааррх ловко поймал крупную рыбину и с удовольствием пообедал. Солнце стояло в зените, но казалось, что освещало лишь одно место: Рубиновый грот.
Скала почудилась мне совсем небольшой, но стоило нам подлететь, и она буквально выросла у нас на глазах. Верхняя площадка явно предназначалась для дракона. Но там уже сидел Кэттаринг, буравя нас тяжелым взглядом. И Мааррху пришлось приземляться на нижнем уступе. Камни осыпались под его когтями, но ему удалось удержать равновесие. Помог мне спуститься. Кэтт уже ждал нас на горной тропе. Я взглянула на него и крепко стиснула зубы. Он хотел как лучше, но принял за меня решение, которое, по его же словам, должна была принимать только я и никто другой.
Когда мы спустились по ветхим деревянным ступенькам вниз, остальные уже подтягивались. Йитирн и Тенере шли первыми, за ними, ругаясь сквозь зубы, следовала Хиран, а за эльфийкой на приличном расстоянии трусил пирру. Они выглядели крайне усталыми, особенно жрица. Она держалась рукой за бок и тяжело дышала, но в глазах блестел неподдельный интерес к происходящему.
Кэттаринг провел нас вдоль стены, наверх. Мэйв любила украшать свой дом, свою обитель. Старые древа засохли с ее смертью, скорее всего, но корявые черные кроны змеились среди камней. Рубиновый грот однажды уже был своеобразным, но красивым горным пристанищем, не теперь, впрочем. Деревянные лестницы и переходы порядком полуистлели и износились. Наверху, сбоку от драконьей посадочной площадки за ограждением из темно-серых валунов, беспорядочно нагроможденных друг возле друга, скрывался вход в пещеру. Он безнадежно зарос толстыми лианами, видеть которые на севере было до ужаса непривычно и неестественно. Кэттаринг сделал знак Мааррху.
— Драконы — проводники магии ведьмы, — сказал он важно.
Они вместе подняли правые руки и коснулись круглой выемки в стене.
Лианы зашевелились, словно причудливые коричневые и зеленые змеи, освобождая проход внутрь грота. Йитирн вытянул шею, чтобы как следует все рассмотреть. Тенере нерешительно замялась возле входа и посмотрела на меня вопросительно. Я пожала плечами и сделала приглашающий жест рукой.
Внутри было тепло, сухо и очень грязно. В кромешной тьме невозможно было ничего разглядеть, поэтому Йитирн и Тенере, не сговариваясь, создали светящиеся шары, наполненные синей энергией темного эльфа и бело-желтой энергией жрицы. Они разлетелись полукругом, даруя мерцающий свет. В центре грота я увидела белоснежный обод внешнего края алтаря, а внутри него лежал величественный Камень. По нему черными зубчатыми ранами бежали десятки трещин. Мрачно угасало пламя внутри расколотого Рубина и вспыхивало вновь, поддерживая силу эссенции магии, что хранилась в нем.
Я замерла, не способная сказать и слово. Йитирн обошел алтарь кругом. Следуя за его рукой, волшебные огоньки осветили вторую часть пещеры, которую никто сперва и не приметил. Там на полу был расстелен прекрасно сохранившийся алый ковер с золотым и черным узором; меж двух камней натянут гамак, а в противоположной стороне стояло узкое длинное зеркало в темной деревянной оправе. В углу приютились стол и несколько стульев, на столе — баночки с чернилами, свитки и книги в вековой пыли.
— Ты можешь завершить перерождение, — хрипло сказал Кэттаринг.
Мы все, включая пирру, воззрились на него. Он хмыкнул, не растеряв и доли уверенности в себе, несмотря на наше пристальное внимание к нему. Дракон кивнул в сторону расколотого Рубина.
— Она еще не готова, — ледяным тоном отрезала Тенере. — Ева слишком слаба для проведения ритуала.
— Почему? — поинтересовалась я.
Кэттаринг оттолкнулся плечом от стены, к которой прежде прислонялся, выпрямился и тоже высказал желание узнать почему. Мааррх угрожающе дернулся, я успела схватить его за руку. От прикосновения золотой замер, я почувствовала, что каждый его нерв был натянут до предела.
Тенере выдохнула и посмотрела на меня.
— С превращением все не так просто, как может тебе показаться. Чтобы научиться контролировать силу и принимать ее, не обязательно проливать кровь на свой Камень. Есть ритуал, который мы зовем Правом Очищения. Он призван помочь молодым ведьмам, защитить их от дурного влияния магии на их рассудок и тело.
Она взяла меня за руку.
— Иными словами, завершить перерождение можно и другим способом.
Комментарий к Глава 38. Танаэлиен
*Размножение самок драконов является телитокическим партеногенезом (типом А и С); эту информацию я очень долго искала и нашла в Википедии, за что ей спасибо ;)
Сегодня, 13.08.19, “Рубиновым цепям” исполняется 1 год :)
Я обещала три главы назад, что скоро конец. До конца две главы. Мне не хватает глав, чтобы свести друг с другом все сюжетные линии персонажей. Но именно так все это и задумывалось (на 40 глав), когда я начинала только писать “Рубиновые цепи”. Спасибо всем за отзывы, вы вдохновляете. Правда. Особенно те, кто начал строить теории и высказывать догадки ;)
========== Глава 39. Jirzah aex ==========
Танаэлиен встретил нас сиянием огней. Кэтт пролетел над ущельем и скрылся среди деревьев, Мааррх спустился вместе со мной ко входу в жилую часть города. Оттуда нас сопроводили в овальный зал, где в свете волшебных фонарей мы сидели за столом с представителями общины кирроу, пили игристое вино и ели спелые фрукты, жаркое из мяса и овощей, запеченных форели и лосося. Отдохнуть от долгой дороги пожелали все. Зверя пришлось оставить в лесу, ведь только там он беспрепятственно мог найти пропитание.
Йитирн налегал на питье, совершенно не заботясь о том, что могут про него подумать. Мааррх в противоположном конце стола обгладывал третью кость за последние полчаса, чем немало шокировал эльфов, старающихся соблюдать принятый в их обществе застольный этикет; Хиран увлеченно о чем-то беседовала с Тенере: жрица откинулась на спинку высокого стула и важно кивала головой. То ли эта еда имела какой-то насыщающий эффект, то ли мне кусок в горло не лез, но наелась я быстро и просто сидела, прислушиваясь к разговорам вокруг. В темном углу притаился Кэттаринг, даже странно было, что я не заметила его сразу. Он щедро подкладывал себе мяса и пытался разговорить какого-то эльфа-старика. Но в основном разговоры касались нынешнего урожая, приема родов и охоты в Белом лесу, почти никто не говорил о политике, а если и начинали, то тут же и заканчивали, прячась от свирепых взглядов Хиран. Хиран, как я узнала, была военачальницей.