— Ты украл яйцо? — прямо спросила Лорел.
— Я конфисковал его у мошенников. Это совсем другое дело.
— Откуда ты знаешь, что они мошенники?
Свэнн раздраженно положил яйцо на подставку и повернулся к дочери. Однако в этот момент, яйцо наклонилось и стало падать. Лорел рванулась и успела схватить его.
— Осторожно, — резко сказала она, — ты бы сейчас испортил произведение искусства.
Свэнн взглянул на инструменты, лежащие возле верстака, и спросил:
— Может быть, попробовать стамеской?
— Отец, это яйцо является бесценным сокровищем! — ужаснулась Лорел.
— Долларовая банкнота тоже. Для бедняка, который три дня не ел.
Лорел ошеломленно покачала головой. Наконец она поняла. Кроме цели, которую отец пытался достичь любыми способами, ничего другого он не замечал на своем пути. Так, наверное, поступает летчик, перед которым поставлена задача сбросить бомбу на позицию противника невдалеке от больницы. Жалость, ужас, печаль, вина — все эти чувства возникают — если они вообще возникают — уже потом, когда задача выполнена. Когда отец вновь потянулся за яйцом, Лорел приняла решение. Как и всегда, Свэнн одержал победу.
— Остановись! — громко скомандовала она и встала перед верстаком.
Стараясь держаться внешне спокойной, Лорел расчистила место на своем рабочем столе. Когда все было готово, она включила висящую над головой лампу, направила свет на яйцо.
— Спасибо, Лори, я…
— Не благодари меня.
— …знал, что могу рассчитывать на тебя.
— Я не смогла бы позволить тебе обращаться с подобным произведением искусства, как с индейкой по случаю Дня благодарения, — резко ответила она и заметила, как заблестели глаза отца.
Он знал, что дочь скорее поможет ему, чем увидит драгоценное яйцо испорченным.
— Ты всегда знаешь, на какие кнопки следует нажимать? — холодно спросила Лорел, открывая секретный замок.
Свэнн промолчал.
Дверца шкафа с шумом отворилась. Лорел достала кожаную сумку и через плечо посмотрела на отца. Он следил за ней своими янтарными глазами.
— Я хочу вскрыть яйцо не только ради себя, — нежным голосом произнес он.
— Я уже говорила, что не нуждаюсь в деньгах.
— Поступай в таком случае как знаешь. Но у меня есть друзья, которым так же, как и мне, нужны деньги. А может, даже больше. Система их тоже измотала.
Дверца шкафа захлопнулась. Лорел справилась с секретным замком и, глубоко вздохнув, медленно выдохнула. Она ждала, пока сердце перестанет сильно стучать.
— Лори, неужели это так ужасно — немного помочь мне?
— Помолчи чуть-чуть, — злобно произнесла она. — Мне нужно успокоиться и сосредоточиться, чтобы сделать то, что я собираюсь.
— Извини, — сказал Свэнн. — Я не думал, что ты все так тяжело воспримешь. Мне не стоило возвращаться. Никогда.
— Все в порядке, отец. Если получится, я помогу тебе. Господь знает, сколько хорошего ты сделал для меня, особенно после смерти мамы.
От воспоминаний о жене в глазах Свэнна появилась горькая печаль, которую он не мог скрыть.
— Ты и Ариэль — это лучшее, что у меня когда-либо было в этой проклятой жизни, — ответил он.
— Мы обе любили тебя. И я продолжаю любить. В конце концов это главное, отец, что ты должен помнить.
— Ты меня все еще любишь?
— Да.
Лорел не в силах была видеть эту грустную улыбку.
Она направилась к верстаку, положила на него кожаную сумку и открыла ее. Внутри находились несколько тоже обшитых кожей коробочек и полированный портативный компьютер. Лорел достала, одну из коробочек. Она состояла из двух отделений. Одно было заполнено листами бумаги, сложенными в виде прямоугольных пакетиков и выстроенных в ряд, словно картотечные карты. В таких небольших, в два раза меньше ладони, пакетиках ювелиры традиционно хранят драгоценные камни.
Во втором отделении коробочки лежали различные инструменты. Наиболее привлекали внимание остроконечные инструменты красивой машинной выработки, зонды, щупы, напильники и зажимные приспособления. Все они аккуратно хранились в специальных кожаных футлярах.
Свэнн подошел поближе и, увидев, в каком порядке дочь хранила рабочие инструменты, от восхищения присвистнул.
— Может быть, ты кое-что забрала у меня, — сказал Свэнн. — Некоторые из этих инструментов, по-моему, я носил с собой. Хотя мои не были такими красивыми.
— Ты делал ювелирные изделия? — удивилась Лорел.
— Нет. Я изготовлял бомбы и таймеры, но использовал те же остроконечные инструменты и щупы.
От подобного откровения по спине Лорел пробежали мурашки. Сдерживая озноб, она взяла дентальный щуп и склонилась над драгоценным яйцом.
В течение некоторого времени ее внимание было сконцентрировано лишь на том, чтобы достать спрятанный в яйце секрет. Вскоре она оставила в покое украшавшие яйцо драгоценные камни и принялась внимательно осматривать сеть из золотой проволоки, в которой мог скрываться механизм.
Все усилия были напрасными.
Разочарованная, Лорел переключила свое внимание непосредственно на твердую золотую филигрань. Она была великолепно выполнена и настолько искусно спаяна, что Лорел не смогла разглядеть ни одного соединения, то есть ничего такого, с помощью чего можно было бы открыть яйцо, не повредив его.
Лорел, нахмурившись, выпрямилась.
— Безрезультатно? — нетерпеливо спросил Свэнн.
— Пока да, — призналась она.
— Ну что ж, надо действовать моим способом, — сказал Свэнн пытаясь взять яйцо.
— Нет! Дай мне еще несколько минут. Уверена, ты можешь немного потерпеть, чтобы не портить такую красоту.
— Хорошо. Но только несколько минут, Лори. Дорога каждая секунда.
Лорел снова склонилась над яйцом.
Свэннов ожидании наблюдал за дочерью. Он видел свое отражение в том, как Лорел хмурилась, отчего образовывались маленькие складочки между ее темными бровями. Не в первый раз он спрашивал себя, как сложилась бы его жизнь, если бы он никуда не уезжал, а мир не был бы таким жестоким.
Только время бежит своим чередом.
— Суть яйца заключается в сюрпризе, верно? — пробормотала Лорел.
— Я никогда не разбирался в искусстве.
— Следовательно, механизм должен легко срабатывать. Да, он спрятан, но думаю, таким образом, чтобы его можно было легко найти.
Лорел зажала яйцо в правой руке, словно это был подарок, который она только что получила. Один ее палец естественным образом коснулся замысловатого узла филиграни. Хотя таких узлов было несколько, только один располагался именно в том месте, чтобы до него мог дотянуться каждый человек, взявший яйцо в правую руку.
Одна проволочка филиграни слегка приподнялась.
— О ты был умным придворным! — прошептала Лорел, обращаясь к давно уже умершему мастеру. — Спрятать механизм так искусно, чтобы найдя испытать чувство победы, и в то же время так, чтобы твой господин или хозяин не слишком долго утруждал себя в поисках.
— Ты нашла? — с нетерпением спросил Свэнн.
— По-моему, да.
Свэнн потянулся за яйцом.
— Подожди, — сказала Лорел, я хочу тебя предупредить, что механизм очень хрупкий.
Она нежно нажала на приподнятую филигрань, пытаясь разными способами осторожно развязать золотую проволоку. Раздался металлический звук движения скрытого механизма, и украшенная драгоценными камнями скорлупа с неожиданной легкостью разделилась на две половины. Спрятанный внутри механизм тут же выдвинул наверх красный драгоценный камень размером с птичье яйцо.
— Господи, — прошептала Лорел, потрясенная размером камня.