На другом конце провода ответили грубым голосом:
— Да.
— К ней кто-то приходил? — спокойно спросила Тод. — Вероятно. Слышался какой-то непонятный шум. Зажегся в окнах свет. Он и сейчас горит.
— Покончи с каждым, кто там есть.
— Когда?
— Сейчас.
Тод повесила трубку и, подойдя к окну, уставилась на свое отражение, ощущая жар между ног и думая о том, кому суждено жить, а кому — умереть.
И когда именно?
Глава 12
Двигаясь, словно находясь под водой, Лорел надела джинсы, свитер с высоким вывернутым воротом и кремового цвета просторный жакет из хлопка. Носки и спортивные ботинки завершили ее одежду.
Завязывая шнурки, она заметила, что ботинки ее были той же фирмы, что и у Круза Ровена, и даже того же цвета. Лорел ненавидела бледно-пастельную обувь, которую в огромных количествах навязывали своим покупательницам продавцы женских обувных отделов, поэтому эти ботинки она купила в магазине мужских товаров. Лорел кисло улыбнулась, подумав, заметит ли это Круз.
Так же неестественно медленно, как только что одевалась, она взяла расческу и стала расчесывать волосы. Она умышленно тянула время и подозревала, что Круз догадывается об этом.
Наконец Лорел вышла из спальни и стала спускаться вниз по лестнице. Круз в это время разглядывал восковые фигурки, поставленные ею на полку под окном. Он, казалось, был очарован их великолепными формами. Средним пальцем левой руки он осторожно провел по одной из фигурок, изображавшей цветок. Трудно было определить, заметил ли Круз ее возвращение в мастерскую.
— Осторожно, — строго сказала Лорел. — Они еще сырые, будут готовы только на следующей неделе.
Круз аккуратно положил цветок на полку.
— Ведь это не просто ваше хобби, правда? — спросил он.
— Правда. Видите, в отличие от некоторых людей я никогда не обманываю.
Круз искоса посмотрел на Лорел и снова принялся восхищаться ее творением из воска.
— Вы сами их выдумываете?
— Да.
— А кто помогает вам продавать их, или и это делаете вы сами?
— Мою работу приобретают несколько галерей, находящихся в разных местах нашей страны.
— Под вашим именем?
Лорел спрашивала себя, на самом ли деле Крузу было интересно, или он просто по привычке задавал вопросы. В конце концов она решила, что это не имело никакого значения. Она без труда, не взвешивая каждое слово, могла ответить на все эти вопросы.
— Я работаю под именем Свэнн Камерон.
— По контракту?
— Нет, я работаю, только когда есть вдохновение, поэтому никакие контракты ни с кем не заключаю. Я независима.
Утвердительно кивнув Круз более внимательно принялся разглядывать изящные линии воскового цветка.
— Что сказал ваш отец? — как бы между прочим спросил Круз.
Лорел в ужасе взглянула на него.
— Вы негодяй, — ответила она. — Вы подслушивали?
— Мне не хотелось, чтобы это сделал кто-нибудь еще, поэтому, поднявшись наверх по лестнице, я встал возле вашей двери. Но я слышал лишь ваш голос, да и то всего несколько слов.
— Тогда откуда же вы узнали, что я разговаривала с отцом? — не поверила Лорел.
— Вы же сами говорили, что не имеете любовника…
— Правильно!
— Однако вы беседовали с человеком, который, как мне показалось, вам очень близок. И вы не переступали границы, обвиняя его в создавшемся положении.
Лорел, замерев, молчала.
— У вас нет родных братьев или сестер, кузин или кузенов, тетушек или дядюшек, а ваша мать умерла, однако отец…
Круз заметил, как предательски расширились зрачки её глаз, а на шее внезапно запульсировала жилка, и понял, что не ошибся.
— Я вот о чем подумал. Его считают без вести пропавшим в бою, но никто никогда не видел его останков. Он случайно не агент ЦРУ?
Лорел упорно продолжала молчать.
— Я обо всем догадался благодаря вашему оружию. Тот, кто дал вам его и научил стрелять, уже не молод. Вероятно, он был солдатом армии США во время вьетнамской войны. Потому что человек помоложе предложил бы вам маленький пистолет девятимиллиметрового калибра.
Лорел всеми силами пыталась выдержать взгляд его ясных леденящих глаз.
— Но в основном вас выдало ваше же поведение, — продолжил Круз. — О том человеке, кто находился на другом конце привода, вы беспокоились больше, чем о себе. И вы слушались его, иначе послали бы куда подальше, когда он попросил вас лгать ради его безопасности.
Лорел повернулась к Крузу спиной. Она была потрясена.
— Лучше бы вы все это подслушали, а не просто прочитали меня, словно ежедневную газету, — произнесла она.
— Вас легче раскусить по сравнению с большинством людей. Вы честная, порядочная женщина. — Круз пожал плечами. — Что я могу вам сказать?
— Скажите «до свидания».
— Вы не желаете со мной больше разговаривать? Как же мы тогда договоримся?
— Хорошо, уж если вы такой умный, — произнесла она сквозь зубы, — я слушаю.
— При обычных обстоятельствах вы имели бы полное право защищать своего отца, — начал Круз, — но речь идет о хорошо спланированном похищении произведения искусства иностранного государства. Полицейские выжмут вас, словно мокрую тряпку, чтобы узнать, где находится ваш отец. Таков закон.
— Пусть попробуют, — дерзко ответила она.
— Вы верите, что отец работает на федеральные службы, да?
— Закон здесь совсем ни при чем. Поэтому-то вы и пришли ко мне. Ваш клиент не хочет прибегать к услугам полицейских.
На мгновение на лице Круза появилось выражение удивления и унылого одобрения.
— Вы сами догадались или подсказал отец?
— Какое это имеет значение?
— Не знаю. Я только знаю, что вечно вы не будете защищены.
— А кто будет? — язвительно спросила Лорел. Никто. Многие люди ошибаются, полагая, что их всегда смогут защитить.
Круз вновь оглядел мастерскую. По его выражению нельзя было сказать, о чем он думал. Лорел с тревогой ожидала следующей битвы в их необъявленной войне.
— Наш клиент не заинтересован в привлечении к себе внимания, — первым произнес Круз, — быстро повернувшись лицом к Лорел и пронзив ее своими сверкающими светлыми глазами. — Но он сделает все возможное, чтобы вернуть яйцо. Если вы не скажете, где оно находится, вас разжуют, словно жвачку, и выплюнут, — заметил Круз и после паузы добавил: — Мне не хотелось бы, чтобы это произошло.
— Да. Все верно, но в таком случае вам ничего не заплатят.
Глаза Круза сузились.
— Отец все рассказал мне о вас, — резко сказала Лорел. — Вы занимаетесь тем же бизнесом, что и он, поэтому не убеждайте меня в том, как волнуетесь за бедных овечек в этом жестоком мире. Вы с ним потребители и обманщики, по натуре и по воспитанию. Люди для вас, — пешки.
В воцарившейся тишине слышалось только их дыхание.
— Ваш отец знает, как сильно вы его ненавидите? — мягко спросил Круз.
— Нет, потому что это не так.
— Не нужно меня дурачить.
— Я люблю своего отца. Мне просто не нравится то, чем он занимается. Отвернувшись от Круза, она уставилась в темноту за окном. — Мне не нравится быть пешкой, — отчетливо произнесла Лорел, — но по крайней мере я знаю, когда именно ею являюсь. Отец любит меня так, как не может любить никого другого, даже себя самого.
Ее слова были пронизаны болью и страданием. Крузу вдруг захотелось успокоить и защитить эту женщину, которая даже не догадывалась, насколько она была беспомощна и… желанна.
Прежде чем что-либо он смог предпринять, на него нахлынули мрачные воспоминания: в его сторону смотрит женщина с нежной улыбкой на лице. В ее руке зажат тяжелый черный пистолет. Ощущение жгучей боли в левой руке после того, как пуля задела сустав указательного пальца. Затем он слышит звук двух частых выстрелов из своего оружия: двойной смертельный удар.
Милосердие по отношению к некоторым женщинам бывает очень опасно. Лорел могла относиться к их числу.