Вспоминая свою первую встречу с Джиллеспи, Лорел не сомневалась в словах Редпэт. Внешность у него была устрашающая.
— Джиллеспи был одним из лучших оперативных агентов в истории спецподразделений британских ВВС, — отметила Редпэт. — Он обучал отличные кадры борцов против терроризма. Здесь, в «Риск лимитед», он, бесспорно, является примером физической подготовленности человека. Если он считает, что тот или иной работник нашей компании не пригоден больше к службе, то такого работника мы увольняем. И при этом не имеет значения мое личное отношение к увольняемому.
Постепенно Лорел осознала, что ее тихо и осторожно заманили в ловушку. Совсем недавно она намеревалась использовать вранье Круза, как причину для своего ухода. Однако Редпэт ненавязчиво внушала ей, что такой поступок был бы не совсем правильным.
— Круз действительно ранен, — сказала Редпэт. — У него порвано межреберное сухожилие. Сейчас он затянут в корсет, которого я не видела со времен своей бабушки. При каждом вдохе он испытывает острую боль, словно ему в бок вонзается нож.
— Глядя на него, этого не скажешь, — заметила Лорел.
— Несколько лет тому назад он научился скрывать свои чувства.
— После того, как ему пришлось застрелить двоих террористов?
— Да, именно тогда.
— Он мне рассказывал об этом.
— Неужели? Потрясающе. — Редпэт внимательно посмотрела на Лорел и продолжила: — При таком ранении Круз мог бы пока работать связным или выполнять какую-нибудь другую более легкую работу. Но ему этого недостаточно. Он непреклонен в своем решении сохранить за собой репутацию лучшего агента «Риск лимитед». И еще, по-моему, он чувствует себя ответственным за вашу безопасность… некую личную ответственность.
Лорел догадывалась об этом. И не стала отрицать возникшую между ней и Крузом взаимную симпатию.
— А что касается физического состояния Круза, — добавила Редпэт, — то в данный момент они с Джиллеспи поправляют его.
Лорел содрогнулась от мысли, какие муки должно быть сейчас испытывал Круз. Она неправильно поняла его и уже не в первый раз. Он не лгал. Он просто позволял Лорел делать заключения, которые утешали ее и не заставляли чувствовать себя виноватой. У нее уже не оставалось причин, чтобы уйти отсюда, кроме одной, которую не хотелось обсуждать. Джемми Свэнн. — Вам следует принять за комплимент тот интерес, который Круз проявил к вам, — заметила Редпэт. — Он не дамский угодник. Конечно, если вам будет спокойнее с другим агентом, я отдам распоряжение на этот счёт.
— Я бы предпочла ни от кого не зависеть. и давайте на этом поставим точку.
— Вы умная женщина и должны понимать, что с охраной намного безопаснее.
Лорел не спорила. Если бы не Круз, она бы уже была мертва. Но ей очень не хотелось в этом признаваться.
— Я тоже согласна с Крузом, что, пытаясь установить с вами контакт, мы поставили вас в опасное положение, — сказала Редпэт, — поэтому я не буду отдавать никаких распоряжений. Выбор за вами. Прежде чем Лорел задала вопрос, находилась ли она уже под охраной «Риск лимитед», и в частности Круза Рована, в дверь постучали.
— Войдите, — сказала Редпэт.
В дверь заглянул Джиллеспи. Редпэт незаметно кивнула.
Лорел поняла, что это сигнал, потому что Джиллеспи и Круз тотчас бесшумно босиком вошли в кабинет.
Круз посмотрел на Лорел с той внимательной заинтересованностью, которую трудно было не заметить. Затем он отвернулся, как если бы Лорел вообще не было в комнате. Однако ей казалось, что Круз прикасался к ней. Она боялась посмотреть в его сторону, чтобы не выдать своего смятения. Лорел глядела лишь на Джиллеспи, словно он на самом деле был той черной пантерой, на которую очень походил.
— Мисс Свэнн, — обратилась к ней Редпэт, — позвольте мне представить вам старшего сержанта Ранульфа Аргайла Джиллеспи, служившего в двадцать втором спецподразделении британских ВВС, а ныне уволившегося в запас. В «Риск лимитед» он отвечает за обучение и дисциплину наших кадров.
Лорел кивнула головой в знак приветствия, даже не взглянув на Круза.
— Джилли также превосходно готовит разные блюда из таких сортов перца, как хабанеро, поблано и серрано, — добавила Редпэт. — В остальном он ни на что не пригоден.
Джиллеспи украдкой бросил на Редпэт взгляд, каким одаривают женщину только мужчины.
— Ну, — поправила себя Редпэт несколько кокетливо, — может быть, и не совсем не пригоден.
Старший сержант выпрямился и отдал честь по-военному безупречно, не хватало лишь щелканья каблуков, поскольку он стоял босиком.
— Рад познакомиться с вами с соблюдением принятых норм и правил.
Лорел слегка наклонила голову, чувствуя себя принцессой. Его солдатская выправка произвела на нее даже более сильное впечатление, чем если бы на нем был надет меховой кивер и форменная одежда английских королевских гвардейцев.
— Как прошла разминка? — спокойно спросила Редпэт.
— Я надрал ему задницу, — ответил Круз и вызывающе посмотрел на Джиллеспи, словно желал поспорить с ним.
— Ему удавалось справляться со мной до тех пор, пока я не разогнался, — заметил Джиллеспи. — Конечно, он намного лучше остальных, но все-таки с левой стороны чертовски уязвим.
— Естественно, в данный момент это моя слабая сторона, — быстро возразил Круз. — Если ты собираешься довести мое физическое состояние до нелепо искусственного уровня…
Редпэт жестом оборвала Круза, решительно обратившись к Джиллеспи:
— Старший сержант, вы уверены, что Круз нетрудоспособен?
Лицо темнокожего солдата какой-то момент ничего не выражало. Затем, выдержав нарочито паузу, чтобы показать, что не совсем был доволен Крузом, Джиллеспи вынес свой. приговор:
— Он вполне здоров… телом.
Круз знал, что такой вердикт не был окончательным подтверждением его пригодности к дальнейшей работе. Не дав ему высказать свое мнение, Редпэт заговорила первой:
— Если у тебя есть какие-то сомнения, Джиллеспи, я назначу Круза на другую должность, в противном случае все остается на своих местах.
Джиллеспи кивнул в знак согласия.
— Прекрасно, — сказала Редпэт.
Лорел молча удивлялась тому, как легко Редпэт управляла этими мужчинами, несмотря на то что каждый из них мог спокойно переломить ее, как ломтик хлеба. Лорел заметила, с каким уважением и почтением относились они к Редпэт. Взгляды, которые Джиллеспи бросал на Редпэт, когда она поддразнивала его относительно непригодности ни к чему, кроме как к борьбе и приготовлению пищи, говорили о том, что он явно неравнодушен к этой женщине.
Редпэт достала с полки и положила на стол большую книгу на русском языке.
— Это каталог изделий Фаберже, выполненных в мастерских Санкт-Петербурга и Москвы в дореволюционной России, Мой агент заверил меня, что это самый полный каталог работ великого мастера из всех существующих во всем мире.
Будучи все-таки в первую очередь ученым, Редпэт сделала паузу, получая удовольствие от открытия неясного, но мучившего всех факта.
— Что там написано о «Рубиновом сюрпризе»? — спросил Круз.
— Что он никогда не существовал.
— Что? — одновременно воскликнула Круз и Лорел.
— Нигде не указывается, что в какой-либо мастерской Фаберже было изготовлено яйцо для императора с огромным красным рубином в качестве сюрприза, — продолжила Редпэт. — Ходили разговоры на эту тему, появились даже первоначальные эскизы. Однако план так и остался на бумаге, поскольку не смогли найти подходящий рубин.
В комнате воцарилась тишина.
— И конечно, все записи и эскизы пропали в водовороте революции? — спросил Круз.
— Ты абсолютно прав, — ответила Редпэт.
— Проклятие! — произнес Круз.
— Интересная ситуация, не так ли? — бодро поинтересовалась Редпэт. — Полная вероятностей. Почему бы нам не встретиться через несколько минут за ленчем и не обсудить все. Это был ни вопрос, ни приказ. Не совсем чтобы приказ.