Сэр Питер побледнел еще больше; его глаза зло поблескивали.
– Позвольте мне не отвечать вам, Блэкхерст. Ваши угрозы для меня – пустой звук.
– Неужели? – хотя Фалько и сэр Питер были примерно одинакового роста, Фалько чувствовал свое явное превосходство над более молодым Питером. – Еще одно оскорбительное замечание от вас, и боюсь, что придется подбить вам и второй глаз. А теперь убирайтесь отсюда!
Он напоследок еще раз сердито взглянул на их спины.
– И еще, Питер, держитесь подальше от мисс Даймонд. Вам следует знать, что неприлично щеголять своими успехами у жриц любви перед женщинами своего круга или друзьями. – Он красноречиво постучал себе по лбу. – И теперь, мальчики, чаще шевелите мозгами.
Фалько выглянул из окна и увидел укрытую снегом застывшую равнину. У него болело плечо и было тяжело на сердце. С тех пор, как Блэкхерст ощутил вкус и мягкость губ Хезер, его не покидало ощущение, что, когда он не с ней, у него неизменно уходит почва из-под ног. Мужчина легко тонул в ее золотисто-карих глазах и дурманящем? сладком запахе фиалок, лета и солнца. Он мог бы потратить целый день, рассматривая овал ее лица, ему было не жаль потратить целую жизнь, слушая ее смех. Ее образ преследовал его всюду.
Блэкхерст встряхнул головой, до конца еще не веря самому себе. И когда он только успел так увлечься женщиной? К тому же потенциальной воровкой? Обычно не мечтают и днем и ночью о подозреваемой в воровстве… При этом не имеет значения, насколько она привлекательна. Кроме того, сохраняется возможность, что Хезер и есть тот самый «Кот», хотя это маловероятно. Настоящие драгоценности пока найти не удалось, взломщик еще разгуливает на свободе и, очень возможно, посмеивается над всеми. Нужно найти настоящего вора, если он уже не нашел его, и его имя – Хезер Максвелл. Нет! Она должна быть невиновной.
Но вдруг Хезер, по какой-то еще невыясненной причине, обманывает его, может быть, в сговоре с кем-то еще из гостей, чтобы увести подозрения в сторону от настоящего вора?
Щеголяет перед ним фальшивыми драгоценностями, в то время как настоящие камни где-нибудь спрятаны у нее в укромном месте? Тогда она специально навела его на мысль, что ожерелье может оказаться фальшивкой.
Подозрения терзали душу молодого аристократа, подобно тому, как червь точит яблоко.
Блэкхерст провел рукой по волосам, не обращая внимания на боль, сверлившую его плечо. Она обязательно окажется невиновной. Должна оказаться. Интересно, откуда у Него такое сильное желание, чтобы Хезер доказала свою полную невиновность. Какая ему разница, если ее повесят? Что изменится, если одной женщиной на планете станет меньше? От этого он должен стать только счастливее. Но… Но все же единственное, о чем Фалько мог сейчас думать, – были глаза и улыбка той самой женщины. Такое серьезное лицо не может, не должно скрывать лживого сердца, или и такое сочетание возможно? От такой мысли его всего передернуло, он сам назвал себя глупцом за то, что позволил ей в такой степени завладеть его волей. Ничего не поделаешь: только время поможет отыскать истину.
Но почему у него было такое чувство, что он сражается с самим собой и в итоге всегда проигрывает? Оказывается, он где-то уже растерял былую способность контролировать свои желания. Но когда Блэкхерст захотел посмеяться над этим, то получился какой-то глухой, неестественный звук, лишь отдаленно напоминавший смех. Если попытаться описать его теперешнее состояние с помощью слов, то точнее всего будет: ранимость и слабость, а также глупость и склонность к мечтаниям, которые вряд ли исполнятся.
У Блэкхерста было ощущение, что в глаза попал песок – веки жгло от недосыпания; заснеженный вид из окна слепил глаза.
Хезер Максвелл обязательно будет невиновной, иначе как он тогда сможет доверять своему внутреннему чувству?
ГЛАВА 12
Хезер на минуту выскользнула за дверь таверны, чтобы холодный ветер смог остудить ее разгоряченную голову. Ее голова еще болела, но эту боль уже можно было терпеть. По вырытой в снегу дорожке она прошла до конюшен. Сугробы были почти по пояс.
Погода стала немного теплее, но в воздухе еще висел туман. Девушка решила еще раз осмотреть дилижанс, но, по всей видимости, это вряд ли могло принести какие-нибудь результаты.
Вздохнув, Хезер еще глубже запахнулась в свой шерстяной плащ. Холод легко проникал через ее матерчатые полусапожки, но она не обращала на это никакого внимания. Ей нужно немного побыть одной. Прищурясь, она посмотрела на солнце и на ближайшем дереве увидела нахохлившееся семейство грачей. Не только людям приходится страдать в холодную зиму.
Молодая женщина вошла в конюшню. Обилие лошадей в какой-то степени согревало воздух: Хезер посчитала своим долгом каждой из них сказать что-нибудь ободряющее, похлопать по крупу. Спокойные и внимательные глаза животных следили за каждым ее движением. Лошади приветствовали ее тихим ржанием.
– Если ты узнаешь, кто настоящий вор по кличке «Кот», то ты дашь мне знать, правда? – обратилась Хезер к арабскому скакуну Фалько, почесав ему за ухом.
В ответ жеребец ткнулся мордой в карман ее плаща и начал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. Хезер выудила из кармана морковку, которую ей в последний момент сунула Роза, и отдала ее коню.
– Ты очень красив, – она сделала ему еще и комплимент.
Скакун в ответ начал согласно двигать вверх-вниз своей великолепной головой и потребовал еще подарка.
Откуда-то совсем близко раздался жалобный звук, что-то среднее между воем и тихим ржанием. Принадлежал ли этот звук лошади? Хезер замерла от неожиданности и внимательно прислушалась. Она начала рассматривать стены конюшни. Старые седла, проеденные молью одеяла, упряжь – все это висело на деревянных колышках. Звук повторился, на этот раз громче.
В проходе между каретным сараем и конюшней мелькнула тень. От страха у Хезер внутри все похолодело. Она ощущала на себе чьи-то взгляды, как будто множество глаз рассматривало ее из темноты.
– Кто здесь? – слегка дрожащим голосом спросила девушка. – Это вы, мистер Пратт?
Звук повторился в третий раз, и теперь Хезер опознала в нем собачий вой. Собака! Девушка пошла через конюшню дальше в темноту. Ее глаза постепенно привыкли к недостатку света. Ей вдруг показалось, что это может быть не собака, а что-то другое. Она чувствовала на себе недобрый взгляд неизвестного существа.
Вдруг раздался звук, похожий на вздох. Хезер замерла от неожиданности. Едва дыша, она всмотрелась в темноту.
Наступила зловещая тишина.
Хезер напряженно боролась со страхом. Это может быть всего лишь большая крыса. У нее просто слишком богатое воображение. И все же ей совершенно не хотелось идти дальше, в сторону этого звука.
Когда она проходила мимо стожка сена рядом со стойлом Руфуса, звук повторился совсем близко, где-то у ее ног.
Посмотрев вниз, девушка увидела на соломе коричнево-черную собаку, помесь терьера с какой-то более крупной породой. Та помахала ей обрубком хвоста, продолжая зализывать лапу. Хезер заметила еще и рану над одним собачьим глазом. Поборов страх, она присела на солому:
– О, моя дорогая, тебя ранили! – девушка сочувствующе похлопала по крепкой, в завитках шерсти, шее собаки.
Та не обратила внимания на ее руку и продолжала зализывать лапу. Хезер заметила, что у животного ранена и подушечка на лапе.
– Где тебя так угораздило! – в ней прокатилась волна жалости к бедному существу. – Не волнуйся, я тебе помогу. Я заберу тебя в дом.
Хезер еще раз посмотрела в сторону прохода, ведущего к каретному сараю. Ей хотелось убежать и никогда сюда не возвращаться. Но она сдерживала это желание, считая, что все это ей могло почудиться от страха.